Книга Зона счастья, страница 18 – Любовь Оболенская, Дмитрий Силлов

– Но ведь можно было взять такси… – робко пролепетала я.

– Можно, – кивнул он, резко вдавливая педаль газа. – Тогда дубль завалил бы тебя через пару минут, поравнявшись с такси на ближайшем светофоре.

– Дубль?

– Ага. Второй киллер, дублирующий первого на случай, если тот облажается.

– С чего ты…

Договорить я не успела.

Пуля, пробив заднее стекло, ударила в торпеду, расколов панель дешевой магнитолы.

– Дилетанты, – фыркнул мой спутник, резко бросая машину вправо и выжимая газ до пола.

Автомобиль взревел двигателем, словно раненый бык на арене корриды, и рванул вперед, виляя между другими машинами, соблюдающими более вменяемый скоростной режим.

– Тут же везде камеры, – простонала я, вспомнив сцену из какого-то боевика, где бравые полицейские перегородили дорогу автомобилями, прячась за капотами и целясь в преступников из ружей и автоматов.

– Это точно. И сейчас для тех, кто за ними наблюдает, будет неслабое шоу.

Я не поняла, к чему он это сказал, как вдруг мой спаситель резко крутанул руль.

Машина, визжа покрышками по асфальту, развернулась на сто восемьдесят градусов – и рванула вперед, навстречу движению… и серому спортивному автомобилю, едущему прямо на нас!

Я и не думала, что это настолько страшно, когда ты летишь навстречу другой машине, и понимаешь – никто не свернет. Ни твой водитель, ни тот, чей пассажир сейчас, высунув руку из окна, целится из пистолета прямо тебе в лицо…

И вдруг меня отпустило.

Будто оборвалась струна, которую столько лет какой-то сумасшедший музыкант натягивал все сильнее и сильнее.

Я прямо ощутила внутри себя этот хлопок – и уже потом увидела маленькое отверстие в лобовом стекле с расходящимися от него во все стороны многочисленными маленькими трещинами.

А еще через долгое мгновение длиной в вечность серый спортивный автомобиль вдруг резко свернул в сторону, ударился об отбойник, взлетел вверх – и, вспыхнув в воздухе, огненным шаром упал на другую сторону дороги.

Теплое море копошится в двух шагах от моих ног. Шуршит галькой, словно игривый кот обрывками газет, возится в песке, делает вид, что он совершенно безобидное, домашнее животное.

Настроение у него сейчас такое, видите ли.

Игривое.

Оно даже, если что, сейчас может пустить в свою зону комфорта, разрешит почесать верхушки своих маленьких волн, пощекочет шею, поделится теплотой, которую накопило, пока солнце было в зените…

Надолго ли оно такое покладистое?

Стоит подуть ветерку, который ему не понравится, набежит пара-тройка туч, ненадолго закрывших светило, – и сразу же его настроение изменится на прямо противоположное.

В ярости оно начнет хлестать берег этими же самыми ласковыми волнами, вмиг превратившимися в ревущих чудовищ, примется ломать шезлонги, которые не успели убрать работники пляжа, и, возможно, потребует человеческих жертв, сожрав какого-нибудь туриста, самонадеянно решившего поиграть с разгневанным морем.

Зои – такая же.

Ласковая, домашняя, уютная.

Прижмется теплым плечом, заглядывая в глаза, – и понимаешь, что вот она, женщина, которую ты всегда ждал подсознательно, не признаваясь в этом самому себе, твоя половинка, неразрывная часть тебя. Оторви ее, выдерни из жизни – и все. Ничем не заполнить эту черную, зияющую пустоту, ибо другие женщины – это лишь временные повязки на незаживающей ране. Думаешь, что они лечат. Но через сутки оторвал с кровью, выбросил – а рана все такая же, как и была.