Книга Королевская кровь-13. Часть 2, страница 96 – Ирина Котова

Вытрется, наденет ее — и почувствует запах его туалетной воды. Она нашла ее здесь же, в ванной, и добавила капельку на всю одежду, которую она у него стащила и носила сейчас. «Эссенция: Ландыш», — суховатая, типично инляндская вода с нотками дыма, мокрой земли, травяного тумана и ландыша. Он пах как их путешествие на Лортахе. Если добавить еще пота, слез, страха и муравьиной кислоты.

Алина, расслабляясь под водой, вспоминала водопады в долине перед Долиной Источника, — как мылись они там, а Макс рассказывал про ее кровного отца, и как труден был путь, который привел их туда. Как многого в нем она тогда не понимала — и как многое поняла, вспоминая взгляды, слова, прикосновения!

Душ утомил ее, и она пошла досыпать. С утра, как обычно, следовало появиться во дворце — родным нужно было увидеть, что она жива и здорова, а ей — обсудить приглашение на Арену.

Но сначала она еще раз полетает. И постарается забраться еще выше.

Иногда Алина ощущала себя в зыбком безвременье. Вокруг продолжали свершаться грандиозные дела: старшие сестры занимались восстановлением своих владений, правил далеко на юго-востоке бог смерти с лицом Макса, кое-где продолжались бои, столицу постепенно восстанавливали, ловили и уничтожали по всей стране разбежавшихся и разлетевшихся инсектоидов.

А ее дни шли размеренно и одинаково, как в санатории.

Просыпаешься утром в доме Макса и лежишь, закрыв глаза, прислушиваясь к шелесту дубов вокруг. Делаешь себе травяной чай в его кружке, зачерпываешь его ложкой солнечный мед, принесенный сюда из дворца, капаешь утреннюю настойку Тайкахе, от которой тело согревается, а по жилам растекается жидкий огонь. Накидываешь едва пахнущий мужской туалетной водой синий кардиган на плечи и идешь на скамеечку, если на улице солнце, или открываешь дверь, прислоняешься плечом к косяку и пьешь чай, глядя на падающий дождь.

Иногда она гуляла с утра меж дубов, а то и сидела на нагретых солнцем корнях, читая что-то из библиотеки Макса, или отдыхала, закрыв глаза, а деревья что-то шептали ей, тянулись к ней веточками, пели песни вместе с ветром. Иногда в эти моменты ей казалось, что Макс совсем рядом, и она, не открывая глаз, касалась рукой потока темной стихии, надеясь, что он ощущает ее.

Постель она не застилала. Ей нравилось наводить тут беспорядок — дом сразу наполнялся жизнью. А может, она надеялась, что Макс увидит то, в каком уютном хаосе пребывает его педантичное, вылизанное жилище, возмутится и воплотится.

Глупые мечты, конечно. Глупые мечты, глупые поступки — все, что остается бессильным.

Затем она возвращалась во дворец. К завтраку, перед которым ожидавшая ее медсестра замеряла давление и проверяла пульс.

Родные за завтраком были мягки и предупредительны, но она видела тревогу в глазах Василины и Мариана. Она знала, что они очень боятся за нее. Но Василина больше не настаивала на том, чтобы Алина брала с собой горничную, а Мариан не упоминал, что нужно бы брать охрану, и она была им за это благодарна.

Сегодня они тоже поглядывали на нее с едва скрытым беспокойством. А когда после завтрака Алина достала письмо и протянула Василине, и вовсе насторожились, придвинулись друг к другу, чтобы прочитать одновременно. Лишних глаз не было: cлуги, зная, что семья любит трапезничать в узком кругу, накрыли на стол и удалились, и даже няня Дарина Станиславовна привела детей и ушла.