Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 104 – Ирина Котова

Из пола вынырнул большой сомнарис, подполз с урчанием к хозяину, и Ворон погладил его ласково, поцеловал в змеиную морду. В холме, на котором он поставил замок, достаточно пустот — будет созданиям его стихии здесь привольно.

Засветился воздух золотом и шагнул в зал брат Ши, удерживая два кувшина с амброзией. Огляделся. Черный повел рукой, и прямо посреди зала поднялся стол с шестью креслами — одно для брата, который рос в теле слабой девочки в каких-то пяти сотнях километрах отсюда к югу. Инлия не будет, но место для него есть всегда.

— Не стоит оставаться одному в доме своей памяти, брат, — наставительно произнес Ши, выставляя на стол амброзию. — Я позволил себе прихватить напиток беспечности и легкости, хотя в таких случаях мы едим земную пищу.

Залетела в окно чайка, держа в лапах огромного тунца, бросила на стол, разбрасывая вокруг воду и слизь, закричала — и Черный, усмехнувшись, схватил рыбину, выпотрошил ее одним ударом вороньего когтя и превратил потроха в прах.

Шагнул и Зеленый — на одном плече бочонок с хмельным медом, на другом — корзина с корнеплодами и фруктами. Полыхнул в тронном зале большой камин, и вышел оттуда Красный — с уже прожаренным кабанчиком. Глянул на рыбину на столе, поднял брови — и раскалилась каменная столешница посередине, мгновенно запекая дар моря.

Чайка, так и парящая под потолком, обратилась в богиню в пенном, волной поднимающемся до груди платье, и величественно опустилась к столу.

— Давненько мы не пировали по обычаю людей, — сказала она, улыбаясь.

— Давно, — согласился Красный. Они расселись вокруг стола так, как шли их сезоны по годовому циклу — и возникли перед ними приборы и кубки, и начался пир, и потек за столом разговор о делах божественных.

— Скажите еще, что просто решили принести ко мне пир, а не побоялись, что забудусь я и слишком много долга перед Триединым на себя возьму, вмешиваясь в дела людей, — проговорил Жрец, оглядывая братьев и сестру с понимающей улыбкой.

— А что нам бояться? Тебе же отрабатывать, — отозвался Красный, отрывая у кабанчика ногу и вгрызаясь в нее.

— А я скажу, — признался Желтый. — Я не того боюсь, что ты сейчас меры не увидишь и решишь, что все тебе дозволено. А того, что в какой-то момент твои действия перевесят связь с сыном твоим, и ты, не доделав то, ради чего все это начал, рухнешь в перерождения.

— Я боюсь, что искушение для тебя слишком велико, брат, — прошумела богиня-вода и взглянула на Ворона жутковатым взглядом — будто посмотрело существо, старше их всех. — Что, если не найдется способа разделить тебя и твоего сына? Ты вечно будешь в этом теле, и вечно сможешь творить что захочешь, не опасаясь воздаяния. Не окажется ли однажды, что ты не захочешь себя контролировать? Мы все знаем, к чему нас приводит отсутствие ограничений. Власть развращает и сильного, и слабого, а безраздельная, бесконечная власть способна и бога обратить на сторону зла. Уж теперь-то нам это известно.

А Михаил ничего не сказал. Он выпил меда из чаши и просто кивнул.

Жрец не обиделся.

— Вы хотите, чтобы я дал слово, — проговорил он задумчиво. — Вы хотите, чтобы я добровольно наложил на себя ограничения.

Трое его братьев и сестра посмотрели на него выжидающе. Знали они, что раньше никогда бы не пошел брат на условия и оскорбился бы их тревоге и недоверию.