Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 127 – Ирина Котова

Но в какой-то момент, когда он лежал рядом с Афаитой на ложе в доме у озера, и когда ощущал, что завис в толще горы, женщина его подняла голову, поцеловала его в губы и сказала:

Тебе пора, верери.

Он не понял и протянул руки, чтобы обнять ее — но все окружающее собралось в точку, которая взорвалась памятью и осознанием.

Первое, что он ощутил, что телу было легко. Телу было не больно.

Четери вспомнил все. Услышал, как сопит где-то неподалеку ребенок, как шуршит за окнами листва и сладостно пахнет южными цветами. Пережил тяжелое чувство потери — потому что там, в его сне, Афаита была жива. И открыл глаза в ночь.

На миг в душу плеснуло ужасом и поднялось со дна памяти безумие. Показалось, что он вновь в горе, вновь под давящим слоем плотной тьмы, и все, что вспомнилось ему с момента разрушения пика, что ощутилось и ощущается сейчас — это лишь плод обезумевшего сознания. Но раздался женский вскрик, звук быстрых шагов, прогнулась кровать — и затем его обняли одной рукой, стали целовать.

И он, унимая бешено колотящееся сердце, неуверенно поднял ладонь, провел по лицу прильнувшей к нему его женщины, по волосам, осторожно коснулся ребенка.

Пахло дынями и молоком, а между ним и его Светой мерно сосал грудь малыш, даже не ощутивший того, что мама сорвалась с места.

— Света, — проговорил он чуть сипловато — и стиснул ее, но осторожно, чтобы не раздавить ребенка. — Скажи мне. Почему вокруг темно?

Света вздрогнула и отстранилась. Всмотрелась в мужа. Чет смотрел прямо на нее, но все же сквозь нее. И глаза у него выцвели, став светло-зелеными, почти слившись цветом с белком. И поперек зрачка на обоих глазах шла красная полоса. Как след от удара.

— Четери, — проговорила она тихо, чувствуя, как подбираются к глазам слезы и вскипают под веками, не выходя наружу. — Сейчас около пяти часов вечера. На улице светло и тепло. И здесь тоже.

От осознания она застыла. Мир словно перевернулся и рухнул на нее, и она беззвучно, без слез заплакала, прижимаясь лбом к его плечу.

— Вот как, — проговорил он после паузы. Моргнул раз, два, поднес руку к глазам и опустил ее. — Вот как. Дай же мне ребенка, Света. Как он выглядит?

Светлана передала ему прикорнувшего на соске Марка, осторожно оторвав его от груди и положив на согнутую в локте руку, и Четери осторожно, тыльной стороной ладони вновь коснулся его, наткнулся на пеленку и повел пальцами выше — к лицу.

— Какой маленький, — проговорил он с удивлением, касаясь бархатистой и тонкой кожи.

— Он крохотный. Волосики красные, как у тебя. Глаза при родах были голубые, но сейчас они светятся фиолетовым, — Света говорила, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Вей Ши оставил мне в помощь равновесника, и дух помог Марку дышать, когда он родился. И помогает до сих пор. Вей Ши сказал, это не страшно, равновесник уйдет, когда ребенок окрепнет. И сейчас он все время спит, просыпается, ест, и снова спит.

Света говорила, рассказывала, что произошло в последние дни, как она начала рожать и что было в Тафии, и как защищали ее Матвей и Вей Ши с его воинами, а Четери держал на руке горячего и легкого как щеночек малыша, размером чуть больше его ладони, и слушал его, вдыхая его запах. Сердце билось крохотным молоточком. Светино сердце стучало тревожно и гулко, и он коснулся ее груди там, где оно билось, погладил.