Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 143 – Ирина Котова

Боги молчали, да и не думала она, что они ответят, но все равно всматривалась в беломраморные лица с той надеждой, с какой ребенок выпрашивает что-то безнадежное у родителей. Туман тек по песку, обнимал ее своими щупальцами — и словно теплее становилось на душе, спокойнее.

Алина вдруг ощутила, что сейчас рухнет — она будто выплеснула в этот крик все оставшиеся крохи сил, — и потому добрела до статуи Синей, прижалась спиной к той стороне, где не было чаши с маслами и села на песок. Ее трясло, и она откинула голову на теплый мрамор и закрыла глаза. И качнулась под ней земля, как будто морской волной, и жаркое что-то коснулось лица, будто кто-то ласково погладил ее крылом.

«Бессмысленная трата энергии, — сказал бы ей Макс. — Будьте рациональны, Богуславская. У вас есть план. Сначала восстановитесь. Потом действуйте».

Она старалась. Но хуже горького горя была слабость. Слабость не давала собраться с мыслями, уводила в сон каждые два-три часа, заставляла во время прогулок садиться на скамеечки или прислоняться к деревьям каждые сто-двести метров. Слабость сделала ее тупой и бесполезной.

Она четко выполняла всю программу реабилитации — питалась бульонами, супами-пюре, лечебным питанием, гуляла, спала. Но лучше становилось даже не по капле — по полкапли, по волоску.

— Мы делаем все возможное, ваше высочество, — говорил ей врач, — но вы должны понимать, что у организма есть предел того, что он может потребить. Вы истощены и потребуется не меньше двух-трех месяцев, чтобы органы вернулись к полноценному функционированию. С мышечной массой еще сложнее — ее нужно восстанавливать, но интенсивные занятия вас только истощат больше. Ходьба, массажи, плавание, — это вся доступная вам нагрузка.

Она отказалась ложиться в королевский лазарет и теперь ежедневно упорно таскалась туда на дрожащих ногах, с поддержкой сиделки-медсестры, которую к ней приставили. Капельницы, физиотерапия, работа виталиста, амулеты для поддержания сердечного ритма и давления.

Сестры окружали ее максимально возможным вниманием, но у них были и другие важные заботы: у Василины — восстановление страны и дозачистка Юга Рудлога, у Ангелины — Пески, у Марины — беременность и Дармоншир, Поля вот-вот должна была вернуться в человеческий облик окончательно, а Каро, бедняжка, была заперта в Йеллоувине. И это было правильно. Они были вместе — но каждая все равно должна была пройти свой путь сама.

Пока ее путь состоял из сна, прогулок на трясущихся ногах, процедур и питания. Она пыталась отвлечь себя книгами — не получалось, засыпала. Решила пойти с делегацией Рудлога на коронацию в Йеллоувинь — но на прогулке ее сморило, и она только успела договориться с Мариной, что на днях придет навестить ее и заодно поговорит с друзьями Макса, как глаза стали слипаться.

Отец и Каролина проводили ее до домика Каро, и там под присмотром служанок Алина и проспала до вечера. Там же, где она спала в первый день после своего возвращения в Рудлог — земля Йеллоувиня снимала тревогу и отчаяние лучше любого антидепрессанта, и она даже подумывала остаться там, чтобы прийти в себя. Но дома все равно было лучше.

— Ты просила мне сказать, если мне будет сниться что-то про тебя, — проговорила Каролина, когда уже после праздника провожала их с Василиной и Марианом к арке телепорта.