Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 86 – Ирина Котова

Сейчас Вей Ши вернулся не как послушник и не как ученик — он вернулся как наследник: обязательства перед семьей и традицией не давали ему другого выхода. Все члены семьи Ши, если только были живы, должны были присутствовать на коронации.

Пьентан был снежен и прекрасен — из-за географического положения и гармонизирующего действия правителей зима здесь длилась не больше месяца, а снегопады часто совпадали с меланхолией правителей Ши.

Вей не стал выходить из личного телепорта в своем павильоне — он перешел вместе с гвардейцами в один из парковых, провел своих людей к казармам, проверил, как они разместились там, и только потом направился к дому. По пути он с удовольствием вдыхал морозный воздух и смотрел на припыленный снежной сединой парк, в котором желтые листья, траурная память по деду, уже менялись на зеленые, новые.

В павильоне «Пробуждение» его ждали так, будто он никуда не уходил. Ждала парящая ванна с лепестками роз и орхидей в воде. Ожидали наложницы, выстроившись впятером рядком и опустившиеся к земле в изящном поклоне-приседании кунсо. Ждали слуги и служанки, с порога подхватившие изношенную военную форму, снявшие господину обувь и проводившие к ванной. Поблескивал любимый гребень, которым расчесали его длинные черные волосы после умащения тремя нежными маслами. Массажист и мастер, занявшийся ногтями принца, повар, приготовивший любимые блюда и музыкант, смирно игравший на дудочке напевное и полетное, пока Вей Ши, уже одетый в фиолетовый и белый ве-лой, обедал на веранде своего павильона, любуясь на пруд с лотосами, на зеленые и желтые деревья под снегом.

Словно и не уходил он никуда — но в том же теле и одежде будто сидел другой человек. Тот же, но другой. И сам он бы не сказал, что изменилось в нем.

Разве что роскошь, которой он наслаждался до ссылки в армию теперь оставляла его равнодушной. Он не соскучился по женскому телу, потому что в принципе был равнодушен к стремлениям плоти, а в упражнениях с клинками находил больше удовольствия, чем от соития с женщиной, он не скучал по восхищению, потому что увидел теперь, кто достоин настоящего восхищения, и понимал, что он сам и десятой доли того не сделал, что сделали другие участники войны.

Эти стены, светлые, со свитками с мудрыми изречениями, с рисунками, подаренными ему наложницами и женами отца, с легкими магическими светильниками, помнили о нем многое. И он вспоминал — свои гулянки с друзьями, которые и друзьями-то не были, свое высокомерие и скуку, заставляющие его все глубже погружаться в порок и вседозволенность, вспышки ярости из-за того, что не дается ему семейные умения, да такие, что иногда приходилось менять обстановку в покоях. Помнил он и свои тренировки — единственное, что ему приносило покой. И сейчас тело попросило выйти на заснеженную поляну перед павильоном, размяться, разогреться.

Вей Ши не стал себе в этом отказывать, хотя прежде всего должен был выказать почтение старшим родственникам. Но он еще до того, как шагнуть в телепорт, уже был беспокоен, а занятия всегда восстанавливали его покой. А с тех пор, как он начал учиться у Четери, еще и помогали каждый раз преодолевать свои пределы, а, значит, ковали волю.

Он снял одежды, оставшись в одних полотняных широких брюках — хика, — снял обувь и прямо босиком вышел на снег. Размялся, потянулся, и прикрыл глаза, вызывая клинок Чета.