Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 95 – Ирина Котова

— Я это нарисую, — мечтательно сказала Каролина.

Но не успели отзвучать ее слова, как от лотосов на поверхности пруда стало подниматься золотистое плотное сияние, повторяющее очертание цветов и их подводных стеблей, и оказалось, что они все связаны друг с другом, спутаны в каком-то завораживающем порядке. Словно целый венок из стеблей и лотосов поднимался над водой, нестерпимо сияя золотом. И капли крови Вей Ши, потеками застывшие на столе, на полу и стенах, полетели к этому венку. А затем золотое сияние стеблями-усиками дотянулось и до рук Вей Ши, слизывая кровь и оставляя после себя заросшую кожу.

Вей взял срезанную прядь волос и вложил ее в медальон. А затем, аккуратно протянув руки к огромному венку, проговорил:

— Я призываю тебя на службу той, кому я должен, на шесть лет с сегодняшнего дня. Обещаю раз в год давать тебе свою кровь. Нарекаю тебя Джушу, Хранитель. Ты свободен от своего пристанища, пока хозяйка твоя находится на территории дворца. Но если она захочет выйти и призовет тебя — ты три дня должен хранить ее разум в равновесии.

Венок обернулся огромной золотистой птахой и нырнул в прядь волос, сделав ее золотой, истекающей фиолетовым дымком. И Вей, захлопнув медальон, протянул его девочке Рудлог.

— Ему там, наверное, обидно и одиноко, — проговорила Каролина, не спеша принять подарок.

— Не переживай, — ответил Вей, даже слегка разочарованный, что она не прыгает от радости. — Он не узник медальона. Медальон — это одно из его пристанищ, которое он будет заполнять только когда ты соберешься уходить. И капай туда иногда масло лотоса, он это любит.

Она поколебалась, но все-таки взяла его. Повесила на шею. И шагнув вперед, крепко-крепко обняла Вея, как тогда, когда он был тигром.

— Спасибо, — сказала она и шмыгнула носом. — Ты, в принципе, не так уж и плох, Вей Ши. Правда.

Вей и эти объятья стерпел, не дрогнув.

Принцесса отошла, разглядывая пруд. Лотосы словно потускнели, словно из них ушло сияние.

— Так что же все-таки случилось с тобой? — спросила она негромко.

Вей сел и снова прикрыл глаза.

— Я обидел, очень обидел человека, который очень любит меня. И которого я люблю, — сказал он, потому что нужно было или ругаться, или отвечать. — И не смог попросить прощения.

— Потому что тебе стыдно?

— Да.

— Знаешь, — с забавной серьезностью проговорила девчонка, — моя сестра Ангелина всегда говорила, что недостаточно попросить прощения, если продолжаешь делать то, что делала раньше. Слова без поступков ничего не значат.

— Мой дед так же говорил, — ответил Вей и замолчал.

Они посидели в тишине и маленькая Рудлог не выдержала:

— Так сильно обидел?

— Очень.

— Это ты о маме, да? — проницательно спросила она, похоже, сопоставив все, что слышала и видела в ментальной лакуне.

Он выразительно взглянул на нее, и она вздохнула.

— Да, понимаю, не мое дело. Но извиниться надо, — она опять напустила на себя потешную суровость. — Ты же умный вроде. И хитрый. Вон как придумал с нашей помолвкой, чтобы меня замуж не выдали. Придумай что-нибудь и для себя тоже. И просто больше так не делай.

— Да, о помолвке, — сменил он тему: слишком странным и нелепым было обсуждение личных вещей с девчонкой, которая и язык за зубами держать-то не умела и вполне могла разболтать обо всем родным, а это уже уходило в разряд политики. — Я поговорю с отцом после коронации. Скажу, что мы с тобой сговорились. И он уже запустит процедуру. Это долго, переговоры, условия…