Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 96 – Ирина Котова

— Скучно, — подтвердила Каролина Рудлог.

— И потом, через полгода, будет церемония, если твои родные согласятся. Ты станешь моей четвертой невестой.

— Ну если временно, то можно и пятой, — великодушно разрешила глупая девчонка. — Погладила медальон. — Какой он красивый, Вей Ши.

— Мамин, — признался он. Покой, снег и тишина отчего-то сделали его слишком искренним. Или это была девочка-Кейя, которая, пусть была мала, уже обладала настоящей прозорливостью юнлинь?

— Ого, — она распахнула глаза. — Я тебе тогда отдам потом, хорошо?

Он не стал отказываться и даже испытал облегчение.

— Все-таки ты какой-то несчастный тут, — заметила она. — Может, дело не только в маме? Ты в Тафии выглядел гораздо счастливее, знаешь? Может, ты не хочешь быть наследником?

— Хочу, — ответил он спокойно, потому что это была истинная правда — он никогда не представлял и не желал себе другой судьбы. — Но даже если бы не хотел, я бы не стал подводить свой род. Никто другой трон занять не сможет.

— Почему? — спросила девчонка с искренним любопытством. — Ты же младший сын младшей жены, да? У тебя же есть старшие сестры… девять, да? И у вас были императрицы, я знаю.

— Три, — проговорил Вей, едва не поморщившись — с младшим сыном младшей жены она попала по больному. — И они все садились на трон потому, что не было прямых наследников мужского пола. И все стремились отдать корону сыну, как только он входил в силу. В семье Ши дело не в том, что женщина недостойна носить корону — наш первопредок несет в себе и женское и мужское начало, равновесие и гармония не может быть иной, он — отражение Великой Матери, ее уравновешивающая стихия. Женщины просто более склонны к погружению в творчество, трансы и пограничные состояния, а также чувствительны к ментальному шуму, и им невыносима та тяжесть ментального давления, которую испытывает император, особенно во время беременности и первых лет после. Даже самим императорам она часто невыносима. Но, — он посмотрел на нее, — ты все это узнаешь на уроках истории семьи. Ты же посещаешь уроки?

— Посещаю, — закивала девочка. Глаза ее блестели. — А ты не расскажешь мне, что с тобой было во время битвы богов? — попросила она с любопытством. — Я ведь во время медитации с твоей семьей многое видела. И тебя, и богов, и Четери, и даже дедушку Амфата, представляешь?

— Он погиб, — не подумав, отозвался Вей Ши, и глаза принцессы мгновенно наполнились слезами.

— Как? — всхлипнула она.

— С оружием в руках, — начал Вей… и как-то слово за слово рассказал о том, как нашел дедушку и как хоронил его.

— Меч я оставил в его доме, — закончил он. — Я поживу там, пока восстанавливается обитель. Не успел отнести на могилу его жены.

Принцесса плакала, но это были хорошие слезы, слезы прощания, хотя она-то Амфата почти не знала.

— Надо написать о нем, — прошептала она, всхлипывая, — нарисовать его. Чтобы о нем знали. Чтобы его помнили, Вей. Плохо, когда уходит человек, и уходит память — а ведь у него и семьи нет, чтобы о нем помнить.

Он смотрел мимо нее, на снег, кружащийся над прудом. Девочка и так расстроена. Не стоит говорить, что много таких же прекрасных людей, сильных и смелых, так и погибло безымянными в войне, в плену, в битве богов. История и рок беспощадны, и смерть иногда застает не с оружием в руках, а под завалами дома или от дружественного огня. У богатыря Амфата хотя бы была возможность самому свершить свою судьбу.