Книга Королевская кровь-12. Часть 2, страница 234 – Ирина Котова

Неужели он не мог помочь Чету, тому, кто так помог ему самому?

Но Воин ушел. Сияла далеко на горах звезда, переливался на солнце клубок терновника на красных водах, которые были неспокойны — и неслись по небу грозовые облака, и слышался далекий грохот битвы.

Некому помочь. Никого тут нет кроме нее самой, родных и слуг. Все такие же люди, как она сама.

На руках сладко дышал Марк, золотистый и маленький. Света поцеловала его в лоб и передала маме. И тяжело, опираясь на поданную папой руку, встала.

Было внизу горячо и мокро — и лежать бы ей сейчас, приходя в себя, а не думать, как достать из воды тело мужа… он же сын Воды и Ветра, мог ли он выжить?

Она подошла к озеру, с трудом склонилась над ним — без живота было непривычно, а наклоняться было больно, — и опустила в кровавую накатившую воду руку. И тихонько позвала:

— Эй? Есть тут кто-нибудь? Можете принести ко мне моего мужа, Владыку Четери?

По гуляющим волнам пошла рябь. Ткнулись ей в руки водяные духи-рыбки, один, другой, третий. Вода стала стремительно, пятнами, светлеть, словно кто-то там на глубине впитывал кровь. Выпорхнули в воздух из воды сотни воздушных духов, похожих на светящихся змеек, разлетелись во все стороны.

И вдруг на поверхности показался большой водяной осьминог размером с дом Чета — Света, щурясь, отступила: она вспомнила похожее существо, которое удерживало ее в другом озере, что было в тысячи раз больше этого.

Мама ахнула, потянула дочь за рукав назад.

— Где мой муж? — прошептала Света сорванным голосом. Потому что накричалась в родах и не могла сейчас кричать.

Осьминог, загудев, внезапно подхватил щупальцами кусок хрусталя с середины озера и потянул к Светлане. И она, и ее родные непонимающе, с опаской смотрели, как он приближается.

Уже метрах в пятнадцати от берега стало понятно, что он тащит хрустальный саркофаг. Дух мягко вынес его на берег, — за хрусталем волочились несколько стеблей терновника, — подтолкнул к Свете. Нырнул обратно в посветлевшее почти до нормы озеро. И она, выдохнув, шагнула вперед.

Под толстым хрусталем лежал страшно израненный Чет. Таким он упал после боя, таким его Света уже видела издалека — но вблизи это оказалось невозможно страшно. На нем живого места не осталось — орнамент его ауры покрывал орнамент из ран, в груди была дыра, лицо, залитое кровью, напоминало маску, и там, где были глаза, зиял порез так, что видна была кость и плоть. Это было так страшно, что Свете стало дурно, и она, покачнувшись, легла на саркофаг.

Неужели умер? Грудь его не двигалась и не запотевало изнутри стекло от дыхания.

Она шепотом просила терновник раскрыться, дать посмотреть, что с ним — но дух не реагировал. И она лежала, обняв хрусталь, прижавшись к нему щекой, пока не раздался шорох больших крыльев.

На нее вдруг опустилось спокойствие. Встали рядом Владыка Нории и его жена Ангелина, глядя на саркофаг. Владыка протянул руки к хрусталю — и сказал:

— Он жив, Светлана.

Она, ослабевшая в эти минуты больше, чем за часы родов, подняла голову, чтобы заглянуть в глаза Нории, чтобы убедиться, что это так, что ей не кажется — и в этот момент на мир легла тишина.

Толчки земли успокоились, как и не было их, и стало утихать волнение на озере. Исчезла звезда с гор. Ветер стал глуше, мягче — а на горизонте слева, там, где далеко-далеко за Истаилом было море, вдруг поднялась вторая, черная луна, словно сплавленная из трех чуть различающихся цветом кусков.