Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 129 – Любовь Черникова, Мира Ли

— Должна будешь, — ехидно улыбнулась Ирка.

Подумав, что должок она с меня точно сдерет, я заглянула в прикрепленную к букету карточку.

«Златовласка, очень скучаю! Постараюсь позвонить тебе на перемене перед третьей парой, держи телефон под рукой» , — писал Яр.

У меня мгновенно сердечко растаяло.

Пара закончилась, и мы с Лизкой поторопились в столовую. Я так и потащилась туда с цветами под прицелом удивленных взглядов. Как-то незаметно, меня окружили девчонки из компании Ирки с ней во главе. Кто-то искренне восхищался. Кто-то заметно завидовал. То и дело раздавались охи-ахи-вздохи.

— Повезло вам с Ирой. — Наивно хлопала глазами Солнцева Катя. — Вот бы и мне тоже парня найти…

— Не думай, что тебя сразу цветами задаривать будут. От обычных парней не дождешься, — осадила ее одна из девушек.

— Не поняла… А у Иры и Веры, какие?

— Волшебные! — отмахнулась от нее Ирка и обратилась ко мне: — Я тебе помогла…

— Я не просила, — предупреждающе заявила я. Ну так. На всякий случай.

— Это — потому что ты экономиста плохо знаешь. Ты на красный диплом идешь, а он тебе может так жизнь испортить, ого-го!

— Да! Ты у Нины спроси, — встряла в разговор Катя, семенящая чуть впереди — так, чтобы удобнее было заглянуть Ирке в рот.

Староста сморщила нос.

— Солнцева, а можно не влезать, когда я говорю?

— Ой! Прости, Ириш!

Примирительно подняв руки, Солнцева приотстала.

— Душная, капец! — едва слышно выдохнула Ирка и продолжила: — В общем, поможешь мне с подготовкой к празднику, и считай, что мы квиты.

Я тоже ни про какой праздник не слышала. Может, что-то местное?

День народного единства уже был позади, мы чудесно провели длинные выходные. Ездили в гости к Сибирским, катались на лыжах и снегоходах. Сгоняли в областной центр на концерт популярной рок-звезды. В общем, оторвались и развеялись. Восьмого числа отмечали день Сибири. В 1582 году атаман Ермак с казачьим войском взял столицу Сибирского ханства — город Искер. А какие еще праздники остались в ноябре?

Этот вопрос я и задала старосте.

— День матери, — ответила та, не моргнув глазом.

Последний раз день матери я отмечала еще в детском саду. Мы ставили какую-то милую сценку и пели песни про маму. Моя мамочка снимала нас на камеру, тайком смахивая слезы. В школе мы делали поделки и открытки, да рисовали рисунки и дарили их мамам дома, но концертов уже никто не устраивал. А в прошлом году в универе и вовсе про этот день никто не вспоминал. Неужели здесь по-другому?

— День матери? — переспросила я.

— Ну да. Кстати, а ты и правда можешь попросить Ярослава, чтобы помог с цветами? Деньги универ выделит, но остальное все сами. Мне вот плакаты придется рисовать. Можно было бы и заказать, конечно, но хотят, чтобы своими руками. Как у тебя с рисованием или каллиграфией, кстати?

Я нахмурилась. В словах Ирки мне чудился какой-то подвох, но отказывать ей не хотелось. Нам как минимум до конца года вместе учиться. Хорошо бы наладить отношения. Да и пока я с Яром, жить придется здесь — в Кедровом. Кажется, я начинала свыкаться с этой мыслью.

— Каллиграфия — это не ко мне, но нарисовать что-нибудь сумею. Хотя... Смотря что, — ответила я мирно.

— Отлично! Тогда приходи в актовый зал вместо следующей пары. У препода я тебя отпрошу.

Ирка не свернула со всеми на лестницу, а направилась прямо — в сторону кафедры нашего факультета. Ее компания тоже как-то рассосалась. Все торопились по своим делам.