Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 148 – Любовь Черникова, Мира Ли

Остальные, в том числе и я, недружным хором выдали: «Здравствуйте!»

Женщина осклабилась, отчего ее и без того узкие глаза превратились в щелочки.

— Да какое там приглашение? Этот меня чуть ли не за шкирку сгреб и в машину затолкал. Хам! — рявкнула она дяде Глебу в лицо, но тот и глазом не повел. — И дом у тебя нескромный, не прибедняйся, альфа.

Няйт-аги достала пучок каких-то трав, подожгла и стала обходить помещение против часовой стрелки. Рада настороженно наблюдала за ней. Тетя Аля хотела что-то сказать, но Всеволод Андреевич жестом остановил ее, и она недовольно поджала губы.

— Не переживай, Алька. Я плохого не сделаю, — снова словно бы прочла чужие мысли странная дама.

Ведьма она, что ли?

Ну а что, раз оборотни существуют, а у меня есть какой-то там дар, почему бы не существовать и ведьмам?

Женщина тем временем добралась до двери и пошла в обратном направлении, пока не сделала полный круг. А затем сунула тлеющий пучок в руки дяди Глеба и заявила:

— Доброе место ты для дома выбрал, альфа. Защищенное, — похвалила она.

Всеволод Андреевич только криво усмехнулся.

— Так вы нам поможете? — не выдержал Ярослав.

— А тебе, альфа, помощь разве требуется? — удивилась няйт-аги, обратившись к нему почему-то так же, как и к его отцу.

Никодима знатно перекосило, а Всеволод Андреевич принялся буравить взглядом пустую тарелку, справляясь с эмоциями. Странная женщина, которую я про себя окрестила ведьмой, уставилась на него и заявила:

— А вот тебе, альфа, помощь нужна.

— О чем ты? — уточнил Всеволод Андреевич.

— О том, что двум хозяйкам не бывать на одной кухне. — Ведьма многозначительно покосилась на меня.

— Предлагаешь родного сына за дверь выставить? — Свел брови к переносице Всеволод Андреевич.

— А это уже не мои проблемы. Я тебе что вижу, то пою. От себя не придумываю.

— А что по поводу дара Веры? Вы знаете, какой он? — не выдержал Ярослав.

— Глупый же ты, волчонок! Все ведь как на ладони, а он подсказок требует! Подумать головой немножко не судьба? — возмутилась ведьма.

— Что все это значит? Объясните, пожалуйста, пока я с ума не сошла! — взмолилась я, устав от ее иносказаний.

— Тебе простительно не знать, Рапунцель. Тебя растили в неведении. Мать твоя, дурная баба. Говорила я ей не ехать никуда из родных мест, так нет ведь! А прижала бы зад вовремя, и не было бы всех этих проблем. Правда, и тебя бы тоже не было. — Няйт-аги усмехнулась. — Но Илонка своевольная, не то что Светка.

— Вы знаете моих маму и тетю? — переспросила я, проигнорировав дурацкую кличку.

Такое чувство, что в Кедровом только ленивый не норовит меня так назвать.

— Я много кого знаю — давно живу. — Ведьма усмехнулась, а затем снова удивила: — И не смей меня оскорблять. Не ведьма я, а няйт-аги. Шаманка, если тебе так понятнее.

— А еще стерва, каких свет не видывал! — пробормотал совершенно невежливо дядя Глеб.

Няйт-аги ничего не сказала, только зыркнула на него недовольно.

— Ладно, дальше сами. Додумаетесь — хорошо. А нет, не мои проблемы. — Она хищно улыбнулась.

— Вила — это же нимфа или фея у западных славян? — подала вдруг голос тетя Аля.

— Ну вот! Хоть у кого-то мозги на месте, — почти обрадовалась гостья.

— Я читала сказание про вилу Рапунцель, вся сила и магия которой заключалась в волосах! — воскликнула Рада, и ее глаза победно сверкнули.