Книга Мне нельзя тебя любить, страница 64 – Мира Ли

– Мия, я рядом, просто следуй за мной и оставайся такой же красивой.

В следующее мгновение Дэниэл кивнул, и мы синхронно сделали первый шаг навстречу Яну Тэхо и Пак Джуми. Наши пары встретились посередине и повернулись к гостям. Тэхо оказался рядом и едва коснулся в танце моей руки. Сердце сразу же сбилось с ритма. Стало горячо, а мои щеки запылали.

Повинуясь фигуре танца, я продолжала идти вперед, всем телом ощущая невозможную близость Тэхо и стараясь не думать об усиливающейся во всем теле дрожи. На следующем повороте наши пары расходились в разные стороны, чтобы встретиться на другом конце зала. Когда мы снова оказались друг напротив друга, Тэхо посмотрел на меня – уверенно и не скрываясь. И в этом взгляде я увидела напряжение такой силы, что казалось, между нами сейчас заискрит.

Я видела и чувствовала, что он настолько же взволнован, как и я. Что для нас этот танец – всего лишь очередная возможность встретиться, пересечься, едва коснувшись друг друга. Мы катились в пропасть. И нас никто не мог остановить.

Я не в силах была посмотреть на Дэниэла, тогда как он (я это чувствовала каждой клеточкой своего тела) не сводил с меня взгляда и, сомнений не было, видел все, что происходило между мной и Тэхо.

Полонез закончился. После поклона пары выстроились в шахматном порядке. Зазвучала мелодия венского вальса.

Больше избегать взгляда Дэниэла было невозможно. Я посмотрела на его красивое лицо. Он улыбался, но в небесно-голубых глазах сгущалась грусть, а еще – готовность защищать свое, если потребуется. И вот это по-настоящему испугало меня. Дэниэл – охотник, я – его цель. Он пойдет до конца.

Дэниэл притянул меня к себе и прижал с такой силой, что о классической дистанции венского вальса можно было забыть. Я чувствовала, как бьется его сердце и слышала неровное дыхание.

Он вел меня уверенно и властно. Повинуясь музыке, мы кружились так быстро, что я могла видеть лишь его. В висках стучало от волнения и страха. Так хотелось, чтобы это бесконечное вращение закончилось. Так хотелось, чтобы оно никогда не кончалось.

Дэниэл был прекрасен как бог, он волновал меня, заставляя сердце бешено биться, но в то же время пугал своей одержимостью сделать своей. Даже когда музыка стихла, он еще какое-то время не выпускал меня из своих объятий.

Раздался гром аплодисментов и восторженные возгласы. За своими внутренними переживаниями я совсем забыла, что одновременное вальсирование нескольких десятков пар выглядело весьма зрелищно.

Наконец Дэниэл отпрянул и поклонился, благодаря за танец. На едва гнущихся ногах я сделала совершенно неизящный реверанс. Аплодисменты продолжались, и мы повторили поклон и реверанс, только теперь для зрителей.

В зале я заметила отца, он удовлетворенно качал головой, аплодируя вместе со всеми. Кажется, я справилась неплохо.

Объявив выступление какого-то певца, конферансье отпустил нас с паркета. Оказавшись в стороне, я попыталась высвободить руку из ладони Дэниэла, но он мне не позволил. Вместо этого потянул меня к бару, расположенному в глубине фойе:

– Поговорим?

О чем пойдет речь, было очевидно, как день. Как и то, что избежать этого разговора мне не удастся. Но попробовать стоило.

– Дай мне пару минут, – улыбнулась я и кивнула в сторону уборной.

Дэниэл выпустил мою руку, и я смогла наконец-то немного выдохнуть и привести мысли в порядок. Когда я вернулась, он стоял на том же самом месте, нетерпеливо буравя взглядом вход. Ну, тут уж я не виновата: женские уборные во всех странах мира одинаковы: ждешь вечность, чтобы туда попасть. Мы подошли к бару, и Дэниэл заказал шампанское.