Книга Наше единственное лето, страница 37 – Мира Ли

— Эля, Эля… — голос как бархат… В его исполнении мое имя звучит неожиданно нежно. — Все позади, не надо… Не надо… Малая, все хорошо, слышишь?

Не знаю, сколько мы стояли вот так, но все это время он терпеливо обнимал меня и шептал какие-то глупости о том, что я в безопасности.

Наконец мои всхлипы стали тише, я попыталась отстраниться, и он тут же отпустил меня.

— Пошли домой, — сказал тихо и как будто заботливо.

Я кивнула, пряча от него свое заплаканное лицо. Ноги гудели, голова была тяжелая, в висках стучало. Какое-то время Даня внимательно наблюдал, как я пытаюсь идти, а потом вдруг подхватил меня на руки и быстро пошел в сторону гаражей.

— Пусти сейчас же! Что ты делаешь? — у меня прорезался голос от стеснения и неловкости. Еще бы! Во-первых, его лицо оказалось так близко, что я чувствовала дыхание на своей щеке, а во-вторых, его рука была у меня под юбкой!

Я попыталась вывернуться и со всей силы уперлась обеими руками в его грудь. Даня остановился и посмотрел на меня.

— Сбежавший урод наверняка уже позвал кого-то из своих дружков, думаю, они придут сюда. Ты едва на ногах стоишь, такими темпами далеко мы не уйдем. Остается только это, — он указал подбородком на меня. — Но если ты настаиваешь…

— Не, не, не! — затараторила я. — Пошли уже отсюда скорее!

— Пошли, — в голосе мелькнула улыбка, и Даня снова начал движение. — Малая, ты могла бы перестать упираться в меня с такой силой, что я с трудом держу тебя?

Я послушно расслабила руки и, не зная, куда их еще деть, обняла его за шею. Даня вдруг вздрогнул, но скоро сказал в свойственной себе манере:

— Так гораздо лучше! Какая же ты все-таки тяжелая!

— Тяжелая — не неси! — вот опять он намекает на то, что я толстая, зачем тогда норовит возить и носить меня?

— Хорошо, еще немного понесу и брошу.

Этот парень… Я не удержалась и стукнула его по плечу. Даня картинно вскрикнул и засмеялся. Невольно я ответила на его смех улыбкой. Потрясение последних минут потихоньку отступало в объятиях того, кого я так сильно ненавижу. За такое его благородство объявляю временную амнистию!

Сразу за гаражами была довольно людная улица. Вот и сейчас здесь гуляло много народа.

Почувствовав, что я начала ерзать от неловкости на его руках, Даня аккуратно опустил меня на ноги.

— Попробуешь сама идти? Можно не спешить, здесь мы вполне сойдем за парочку, прогуливающуюся перед сном.

— Шустов, сейчас как дам! — я даже занесла руку, чтобы что-то там «дать», но искренняя улыбка этого парня совершенно обезоружила меня. — Ты хоть представляешь, где мы, и как нам попасть домой?

— Конечно, через пятнадцать минут ты уже будешь на месте, — на этих словах он открыл пассажирскую дверцу тонированного «мерседеса» представительского класса.

Мои глаза округлились.

— Шустов, ты что, кого-то убил или ограбил?!

Даня хохотнул, явно забавляясь моей реакцией:

— Нет, Данилова. Это машина моего отца, хотя…твой вариант звучит куда как круче. Запомню, буду девушек соблазнять подобной ерундой.

— Фу! — фыркнула я, усаживаясь на пассажирское сиденье под пристальным контролем Дани. — Снимаю тебе десять очков.

— У меня что, какие-то очки начисляются? — он перекинул через меня ремень безопасности и наклонился, чтобы застегнуть его.

Снова его запах заполнил все мои мысли. Я замерла и, чтобы не встретиться с его взглядом, закрыла глаза.