Книга Наше единственное лето: второй шанс, страница 68 – Мира Ли

— Свободу! — мы чокнулись бокалами и выпили. — Благодаря тебе я теперь совершенно свободна.

Даня удивленно приподнял бровь:

— Поподробнее с этого места…

— Никита своей «пацанской чуйкой» учуял, что несмотря на то, что между нами с тобой пока ничего нет, но рано или поздно точно будет.

Не удержавшись я засмеялась от глупости сказанного только что. А вот Даня не смеялся. Он внимательно смотрел на меня и ждал, когда я снова стану серьезной.

— Я впервые вижу тебя настолько нетрезвой, — удивленно сказал он. — Ты так откровенна, что стоит ли продолжать о чем-то спрашивать тебя?

— Не настолько уж я и пьяна, — посмотрев ему в глаза, ответила я серьезно. — А откровенность… Я не боюсь сказать тебе правду, потому что ты и сам ее знаешь. Что изменится, если я просто подтвержу то, что и так известно нам обоим?

Даня смотрел на меня, не моргая. В его взгляде я видела удивление и нарастающее волнение.

— Знаешь, — закусив губу сказала я, — я ведь любила тебя тогда как сумасшедшая! Мой мир сосредоточился в тебе одном. Скажи ты мне, чтобы бросила все и поехала с тобой, я бы бросила и поехала…

Данино лицо исказилось от боли. Он закрыл глаза, и я заметила, как задрожали его руки.

— Но ты решил все за нас обоих. Если подумать, то ты постоянно все решал за нас обоих: знал, как я должна поступить и что должна сделать, чего мне бояться, а чего нет… И никогда… Никогда не говорил, что на самом деле чувствуешь ты. Тебе хотелось поехать тогда за гарницу или пришлось это сделать… Ты страдал от принятого решения или радовался, что отделался от малолетней дурочки…

— Эля! — почти крикнул Даня. — Прекрати!

Его глаза искры вышибали, а по щекам бегали желваки. Он был в ярости. Наконец-то хоть какая-то понятная мне эмоция…

— Ладно, оставим, — устало сказала я. — Какое это теперь имеет значение?

Я встала и, заправив за ухо выбившуюся прядку, попыталась улыбнуться, прежде, чем уйти.

Я успела сделать несколько шагов, прежде, чем он спросил:

— А что сейчас?

Я обернулась.

— Что ты чувствуешь сейчас? — его голос дрогнул от волнения.

Я посмотрела на него — такого красивого и желанного…

— Ты волнуешь меня, но я тебе не верю.

Даня молчал. Вот теперь, кажется, пришло время уходить. Я повернулась и направилась в холл отеля, где оставила свое пальто. Но едва я вышла из банкетного зала, как кто-то, схватив и крепко удерживая за руку, быстро повел меня в коридор с вип-номерами.

Данин запах и прикосновение я узнала сразу же, и еще не понимая, что он задумал, почему-то не сопротивлялась ему.

Его планы стали предельно ясны, когда дверь одного из номеров открылась, и мы оказались внутри.

Как только Даня отпустил мою руку, я шагнула к двери, но он не позволил открыть ее, заключив меня в кольцо упертых в нее рук.

Я развернулась. Его лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего.

— Останься, прошу… — он не просил, он умолял меня. Голос низкий и хриплый, в глазах — надежда и бурлящая страсть. Я почувствовала только ему свойственный запах, и лишилась рассудка.

Мое бедное сердце замерло, а потом забилось с такой скоростью, словно за минуту решило отстучать все положенное ему до конца жизни.

Даже если бы я и захотела уйти сейчас, то не смогла бы. Меня тянуло к этому мужчине так сильно, что отступали и разбивались вдребезги все аргументы и причины, почему нам не следует делать этого, сдавалась гордость и развеивались все принципы.