Книга Однажды мы любили друг друга, страница 70 – Мира Ли

Тэхо кивнул.

– Оказывается, он довольно известный в Европе стрит-фотограф, и его пригласили на выставку как специального гостя.

Вот это да! Кто бы мог подумать?

Хару никогда не говорил о том, что настолько популярен.

– И как тебе его работы? – не удержалась я.

– Я думаю, что у него талант. А еще – он отлично разбирается в психологии и умеет читать по лицам судьбы людей.

– И хоть ты сейчас наговорил каких-то глупостей, я рада, что работы Хару не оставили тебя равнодушным, – я засмеялась.

Тэхо серьезно посмотрел на меня. Мы замолчали.

Я проклинала себя за эту необдуманную и глупую фразу, которая так нелепо разрушила дружелюбное перемирие последних часов. Я слишком хотела казаться равнодушной и спокойной.

– Мне пора, – пряча руки в карманы джинсов, негромко сказала я. – Спасибо за компанию и…

– Это тебе спасибо, Мия, – глядя мне прямо в глаза, отчего у меня внутри все затрепетало, ответил Тэхо. – Провести день с тобой – лучший подарок, который я мог получить.

Я отвела взгляд и сделала шаг назад, еще один и еще. Тэхо стоял на месте и не сводил с меня глаз. Я же трусливо пыталась сбежать, потому что если бы он приблизился ко мне хотя бы на сантиметр, я бы спустила в бездну всю свою выдержку. Сегодняшний день оголил мои чувства и эмоции до крайней степени.

Тэхо смотрел на меня, и когда я переходила улицу, и когда поднималась на крыльцо дома, и когда открывала дверь подъезда. Даже оказавшись в своей квартире, я все еще ощущала его присутствие. Стоя посреди прихожей, я пыталась унять частое дыхание.

Что же я делаю?!

Меня разрывало на части от желания вернуться сейчас к Тэхо и от боязни совершить то, о чем я потом сильно пожалею. В обоих случаях мне будет больно.

Мой взгляд упал на сверток, подаренный мне Хару в день отлета из Сеула. Вернувшись в Лондон, я положила его на полку, решив открыть, как он и советовал, – в день, когда не смогу принять решение. Я рванула к свертку, спеша и с волнением разрывая плотную упаковочную бумагу. А когда расправилась с ней – замерла.

В рамке была моя фотография. Та самая, из парка Симо-Китадзава, на которой я, мечтательно прикрыв глаза, улыбаюсь, думая о Яне Тэхо. Стало нечем дышать. Я опустилась на пол и закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Такой я себя никогда не видела – свободной и счастливой. А все потому, что в моих воспоминаниях мы с Тэхо просто были вместе, не думая о том, что у нас нет никакого будущего.

Я все-таки закричала. От боли, от досады, от своей слабости и трусости! Мой крик еще не стих в дальней комнате, а я уже, не дожидаясь лифта, бежала по лестнице вниз, отсчитывая этажи в призрачной надежде, что Тэхо еще не ушел.

В сквере, где мы простились, никого не было, я кидалась в разные стороны, пытаясь найти его высокую фигуру в темных джинсах и белой футболке и чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– Тэхо! – позвала я, почувствовав, как голос предательски осекся. – Тэхо! Ну, пожалуйста, Ян Тэхо!

Меня душили слезы, и накрывал страх потерять его, не увидеть больше его лица, не утонуть в карем омуте глаз, не почувствовать, как он сжимает мою ладонь в своей руке.

Какая же я дура! Настоящая дура! Отказывалась от единственного человека, который делает меня по-настоящему живой и счастливой! Прикрывалась общественным мнением, разницей положений и культур, выдумывала еще миллион причин, чтобы лишать себя единственного на свете имеющего значения счастья – быть любимой!