Книга Четыре Ошибки Принцессы, страница 1 – Тина Солнечная

В книге присутствуют сцены интимного характера, строго 18+.

Все участники сцен интимного характера - совершеннолетние.

Также может встречаться описание употребления алкоголя и табакокурения, что автор не пропагандирует и не одобряет.

Данная книга является художественным вымыслом автора. Любые совпадения имён, событий и обстоятельств с реальными людьми или ситуациями являются случайностью.

Нет! — в каком-то отчаянии кричит епископ, вырывая из моих рук фолиант с текстом, который я, как всегда, когда нервничаю, читаю с ошибками. Кто придумал эту дурацкую традицию — призывать истинную связь на древнем, давно уже не используемом языке? Конечно, я буквы путаю! И звуки путаю. Но не специально же. Да и поздно, я-то уже дочитала. И зеркало вот светится.

— Не ширас, а ширасс! Длинно надо было «сс»! — чуть не рыдает епископ.

— Ширас/ширасс, какая разница? — чуть не стону я, наблюдая, как свет становится ярче.

— Потому что «ширасс» — это королевских кровей, а «ширас» — это простолюдин!

Теперь уже стонет и мой папенька-король. Он, казалось, уже привык к тому, что дочь у него непутёвая, но сегодня искренне надеялся, что теперь я стану проблемой какого-нибудь принца, а с этим самым принцем он уже как-то договорится. Но, судя по всему, будет не принц.

Я с интересом уставилась на зеркало, стоящее в самом центре ритуального зала. Высокие витражные окна пропускали приглушённый солнечный свет, отбрасывая разноцветные отблески на тёмные каменные стены. Повсюду развевались знамёна с гербом нашей семьи, а в стороне стояли приближённые советники короля, которые с каждым мгновением бледнели всё больше. Вдоль стен, скрытые тенью, за церемонией наблюдали высшие аристократы, а у входа замерли охранники, видимо, готовые либо защищать, либо сбегать в случае катастрофы. И вот она, катастрофа, в самом разгаре.

— А прервать ритуал и начать заново нельзя? — осторожно спрашивает его величество отец.

Епископ выражает своё отчаяние лицом и мы понимаем, что нельзя.

Он молча подаёт мне кубок, из которого я должна отпить, а остатки плеснуть в зеркало, чтобы проявить этого самого счастливчика, которому досталось невероятное счастье в моём лице. Я вздыхаю, отпиваю, плескаю… и, конечно же, не удерживаю кубок. Горячие и потные от волнения пальцы предательски разжимаются, и серебряный сосуд летит прямо в зеркало.

— Нет! — в последний раз успевает выкрикнуть епископ.

Кубок с гулким звоном разбивает стеклянную поверхность, и она рассыпается на четыре ровных осколка. В комнате повисает мёртвая тишина.

— Боги, что, у неё теперь не будет мужа? — первым отмирает папенька, который за эти пару минут изрядно поседел. Отчаяние от того, что я останусь с ним навсегда не считал бы разве что идиот.

Но зеркало продолжает светиться, и вот уже на каждом из осколков проступает изображение. Четыре разных изображения, если быть точной. Я медленно поднимаю взгляд на шокированного епископа.

— Муж… мужья определены, — выдавливает он.

— Мужья? — хватается за сердце папенька, а я жадно всматриваюсь в проявленные изображения, которые, в свою очередь, всматриваются в меня.

Мужья… К такому мою королевскую попу жизнь не готовила.

Король вцепляется в епископа с надеждой в глазах:

— А нельзя ли… как-то сократить их количество? До одного? — с нажимом уточняет он.