Книга Ведьма и темный инквизитор, страница 54 – Джулия Принц

Верлицкий даже не поморщился от моих броских слов. Мы оба понимали, что сейчас, в современных реалиях, в самом худшем случае меня ожидает лишь суд. И я-то была уверена, что докажу свою невиновность.

Поэтому, к чему весь этот фарс с арестом, я не понимала.

Мой враг холодно посмотрел на меня:

– А вы хотите? – наклонился он прямо к моему лицу.

– Что? – отпрянула я, не сразу распознав подвох.

– Допрос и пытки, – так же холодно пояснил он, – слышал… некоторые предпочитают такие… развлечения. Вы тоже из этих? – и вот теперь в его глазах появилось такое знакомое для меня презрение с ноткой превосходства.

Бесит!

– Я не из этих, – с ледяным спокойствием ответила я. В эту игру можно играть и вдвоём, – а вот вы, как я понимаю, как раз из таких. Долгие годы воздержания и целомудрия сказываются?

– Целомудрия? – усмешка расползлась по губам Верлицкого, – кто вам сказал такую глупость? Или это всё ваша гордыня и неудовлетворённые желания? Я просто предпочитаю другой тип женщин. Более тонких, благородных… воспитанных. Одним словом, настоящих леди.

Его ответ был как пощёчина. Ярость поднялась во мне жгучей волной, захотелось причинить ему боль. Можно и словами, но я пожелала, чтобы на его голову обрушилось что-нибудь тяжёлое.

– Что-то этим утром, у себя в комнате, я не заметила в вас ТАКИХ предпочтений.

– Ах, Каролина! – он подошёл ко мне ещё ближе и, подняв руку, заботливо убрал с моего лица выбившуюся рыжую прядь волос. – Вы уже не молоды, но всё ещё так наивны! Так верите в свою неотразимость! Как и тогда, двести лет назад, когда вы пришли ко мне ночью… Обнажённая и удивительно самоуверенная!

При воспоминании о прошлом унижении, когда меня грубо отвергли, у меня помутилось в глазах. Раздался грохот. Это часть потолка всё-таки обрушилась на голову Верлицкого.

Он стоял весь осыпанный крошками штукатурки.

– И всё такая же несдержанная, – даже не поморщившись, покачал он головой и, взяв меня за плечи, подтянул до этого ослабленные путы.

Теперь я даже не могла двигаться. В прошлом у меня успешно получалось избегать цепей смерти, я даже могла с ними справиться. Те, другие инквизиторы, были слабее меня в магии. Но не Верлицкий.

Всё, что мне оставалось: это гневно сверкать глазами и говорить. Желательно что-то оскорбительное.

А этот гад преспокойно уселся на стул, положив ногу на ногу и снисходительно посмотрел на меня.

– Так-то лучше.

Я стояла перед ним, как провинившаяся ученица… или как арестантка, которой, по сути, и была в этот момент.

– Расскажите, что произошло, госпожа Каролина? Почему вы оказались в академии под видом студентки Беатриче Сафровски, которой, – тут он сверился с бумагами, невесть откуда взявшимися у него в руках, – которой, как я понимаю, и на свете-то не существует?

– С чего вы решили, что я буду вам о себе рассказывать? Генрих Арундел – глава академии, и он в курсе ситуации. Интересно? Спрашивайте у него!

– А с того, госпожа Каролина, что я действующий инквизитор, а значит, единственный представитель судебной власти тут. Поэтому – он сделал паузу, – я буду расследовать ваши преступления.

– Вы дурак, господин инквизитор. – собравшись с мыслями, спокойно парировала я. – Вы тут тратите время на расследование несуществующего преступления, а ваш студент умирает. И умирает не один, а вместе со своей невестой – Анной Мяженовой. Вы же, задерживаете меня, которая могла бы помочь несчастной паре выжить. Тратите впустую и моё время, и своё, и время вашего ректора.