Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 77 – Наталья Шнейдер

Под моим руководством парни впихнули трубы в оба продуха. Одну, как и планировалось, спустили внутрь почти до пола, вторую, наоборот, пристроили так, чтобы как можно сильнее возвышалась над крышей омшаника. Разумеется, вертикально они не пролезли, торчали наискось. А после того, как их кое-как укрепили камнями и палками, оставалось только порадоваться, что это сооружение временное.

— Прекраснейший образец дендрофекальной архитектуры, — не удержалась я. — Главное, вовремя разобрать.

Нелидов закашлялся, скрывая смех. Варенька захлопала глазами. Я сделала вид, будто не заметила ее вопрошающего взгляда. Надо было лучше учить древние языки, в конце концов. Поняв, что от меня объяснений не дождется, графиня надула губки и умоляюще посмотрела на Нелидова. Я мысленно хмыкнула: еще бы у кузена спросила.

— Сергей Семенович, покажите мальчикам, какую бочку прикатить, — распорядилась я. — Варенька, поможешь мне расставить жаровни?

Графиня задрала носик, всем видом показывая, что столь низменное занятие не подобает особе ее положения. Обиделась. Я не стала ее уговаривать и, велев Кузьке взять корзину с жаровнями, полезла в погреб. Не успела я добраться до середины лестницы, как сверху послышалось:

— Глаша, подожди, я с тобой!

— Не стоит, тут грязно.

В самом деле, я совсем забыла, что графине в тканевых туфельках совершенно незачем лезть в размокшую глину. Варенька спорить не стала, остановилась на верхней ступеньке, наблюдая за работой и любопытствуя. Я не ожидала, что и в этот раз придется объяснять азы физики. Неужели барышень толком ничему не учат?

Впрочем, наверняка дворяне рассуждают почти так же, как низшие сословия. Вот игра на пианино — или как там называется та дура, что стоит у меня в доме, — может развлечь гостей и продемонстрировать приятный голос. А кого развлекут физические формулы?

Я не стала долго размышлять об этом. В конце концов, не в том я положении, чтобы организовывать движение за просвещение женщин. Известку вон пора отмерять.

С этим управились быстро и слаженно. Нелидов взвешивал известь, я раскладывала ее по емкостям, мальчишки будто муравьи сновали в погреб, расставляя их сперва по периметру, а потом где придется.

— Все, Глафира Андреевна, — сказал Нелидов, взвесив последнюю порцию. — Можно закрывать.

Федька принялся подбивать обручи на бочке. Надо будет загерметизировать воском, чтобы известь не портилась.

Мальчишки стояли кружком, наблюдая за работой Федьки. Стук молотка по обручам звучал размеренно и успокаивающе.

И тут раздался вскрик.

Я обернулась. На земле лежал Кузька, на нем — Полкан, съежившись и прижав уши.

— Что… — начала было я.

И присела от грохота.

Варенька взвизгнула и затихла. Нелидов, покраснев как рак, поднялся. Протянул руку графине, помогая встать. Похоже, он снова попытался закрыть ее от опасности. Скоро рефлекс выработается, честное слово.

Федька проглотил на полуслове ругательство, получив подзатыльник от Митьки. Полкан соскочил в траву и залаял, но не зло, а скорее возмущенно, и всем видом показывал, что он-то хотел остановить безобразие. Кузька сел, ошалело моргая.

— И что это было?

Я подобрала из травы черепок от большой крынки. В ней парни принесли квас и время от времени черпали его кружкой.

— Да я ничего… Я просто кусок нашел и хотел… — пробормотал Кузька.