Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 74 – Наталья Шнейдер

Я велела собрать по сараю все подходящие емкости. Лучше всего подошло бы что-то вроде противней или неглубоких ящиков — чтобы увеличить площадь контакта с воздухом. Однако ничего подобного в сарае не нашлось. Зато обнаружились залежи горшков с отбитыми краями, рассохшихся лоханей и треснувших долбленых корыт. Я велела Кузьке перетащить их к омшанику и попросила Нелидова пока снова закрыть бочку. Известь гигроскопична, и незачем ей находиться на воздухе. Да и мальчишкам проще будет перекатить один бочонок, чем таскаться туда-сюда с кучей емкостей.

Уже отдав распоряжения, я запоздало сообразила, что дворянин может счесть это «черной» работой, не подобающей ему по статусу. Но даже если управляющий так и подумал, виду не подал — приладил на место крышку и подбил обруч молотком, засаживая его на место.

— Спасибо за помощь, — сказала я управляющему. — Возвращайтесь к своим занятиям.

— Не за что, Глафира Андреевна, — поклонился он.

Я вышла во двор. Полкана не было видно — похоже, присматривал за мальчишками. Мурка выбралась из сарая, потерлась о мою юбку. Я почесала ее за ухом.

Чем заняться, пока мальчишки возятся с импровизированными трубами? Найти Стрельцова и обыскать еще одну комнату? Самой поискать жаровни и расставить их пока в погребе? Проверить, как справляются девочки на кухне? И где Варенька? Занята своей книгой или чего похуже?

Мурка потянулась и разлеглась на солнышке. Я мысленно хихикнула: вот чем мне нужно заняться на самом деле. Хотя бы минут пятнадцать, прежде чем снова куда-то бежать.

Я устроилась на скамье под яблоней, но понежиться на солнышке мне не дали.

— Глаша, что ты делаешь! — возмутилась невесть откуда взявшаяся Варенька. — Немедленно уйди в тень, или скажи, где твоя парасолька, я принесу. Испортишь лицо, и как потом выводить веснушки?

— Простоквашей и петрушкой, — пожала плечами я.

— И все равно! Лучше сразу укрыться от солнца, чем потом ходить пестрой, как перепелиное яйцо!

Неугомонная барышня умчалась в дом, едва не сшибив с ног Пелагею. Та поклонилась мне, замерла, выжидая.

— Говори, — разрешила я.

— Барышня, прощения просим. Стешке моей в голову втемяшилось грамоте учиться. Так ежели она к вам с просьбой придет, гоните. Нечего ей на баловство время тратить.

Что ж, этого следовало ожидать. Мать наверняка знает свою дочь и пытается подстраховаться на случай, если та заупрямится.

— Почему баловство? — спросила я, хотя уже знала ответ.

— Потому что господам подобает. У них и книжки есть, и время их читать. А нашей сестре что? Разве от книжек дети крепче родятся? Или дела домашние сами делаются?

Я вздохнула — который раз в этом мире. Я уже пошла наперекор Стрельцову, отдав Вареньке письма. Сейчас, на трезвую голову, это не казалось таким уж хорошим решением. Стоит ли помогать Стеше идти наперекор материнским словам?

Ладно, попробуем по-другому.

— Ты права, — кивнула я. — Книжка каши не сварит и огород не засадит.

Пелагея разулыбалась, а я продолжила:

— Ты права и в том, что для господ грамота — забава, а крестьяне и книг-то не видят. Только вот какое дело. Грамота не только для развлечения, она прежде всего для дела нужна.

— Какого еще дела?

— Возьми хотя бы хозяйство. Записывать, сколько чего потрачено, сколько прибыло. Три года этого никто не делал, и прежний управляющий вместе с экономкой все эти годы меня обкрадывали. Записывала бы я, поймала бы за руку куда раньше.