Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 72 – Наталья Шнейдер

Я устроилась на поваленной колоде, поставила доску на колени и задумалась. В сарае два бочки извести. Но просто так высыпать всю ее в погреб было не слишком разумно. Вдруг она еще понадобится, и тогда придется покупать. А в моем положении каждая копейка на счету.

Как же я устала об этом помнить! В учебниках моего детства писали про беззаботную жизнь эксплуататоров, про то, как они жирели на за счет подневольного труда. Сейчас я с удовольствием сунула бы автора любого из этих учебников на свое место и посмотрела, как бы он разжирел.

Раз излишков у меня нет, нужно считать. Значит, влажность воздуха в погребе, скорее всего, приближается к ста процентам. Это получается около тринадцати граммов воды на кубометр воздуха…

С одной стороны, хорошо, что у меня в голове остались табличные знания, не применимые в реальной жизни. Оказывается, вполне себе применимые. С другой, лучше было бы сохранить память своей предшественницы — хоть какие-то полезные знания о местных реалиях, о людях, о том, как здесь все устроено. Ну да чего нет, того нет. Приходится довольствоваться обрывками школьной программы.

Я склонилась над доской, выводя грифелем формулу. CaO плюс H2O равно… Молярные массы… Значит, получается, чтобы полностью использовать воду из воздуха на химическую реакцию, мне понадобится около килограмма негашеной извести.

Что-то маловато выходит.

— Глафира Андреевна, можно спросить, что вы делаете? — вклинился Нелидов.

Я подняла голову.

— Считаю количество извести, нужное для просушки погреба.

— А позвольте спросить, каким образом вы это считаете? — снова полюбопытствовал Нелидов.

Я вздохнула. Открыт ли уже закон кратных отношений? К счастью, Нелидов не неграмотный мальчишка и с ним можно разговаривать нормально, не подбирая совсем уж примитивные слова.

— Негашеная известь, поглощая воду из воздуха, гасится. Это химическая реакция. Значит, можно высчитать пропорции реагентов.

— Вы говорите о законе кратных отношений? — Нелидов прищурился, разглядывая записи на доске. — Удивительно, что вы его знаете! Я думал, юные барышни не интересуются новостями науки.

Я мысленно ругнулась. Похоже, чтобы не прокалываться в этом мире, нужно завязать себе глаза платком, а рот зашить суровой ниткой. Иначе каждое второе слово выдает меня с головой. Либо действительно потерять память. Потому что просто так прелесть какая дурочка из меня не выходит, хоть плачь.

Я пожала плечами, стараясь изобразить беспечность:

— Видимо, у моего брата были очень хорошие учителя, а я от скуки вертелась поблизости и подслушивала. Что-то отложилось в голове.

— У вашего брата действительно были превосходные учителя! — восхищенно кивнул Нелидов. — И как замечательно, что память понемногу к вам возвращается. Это очень обнадеживает.

Я тихонько выдохнула. Кажется, в этот раз пронесло.

— А может, и не очень хорошие, — сказала я вслух, стирая ладонью записи. — Потому что если бы я подумала, прежде чем считать, то сообразила бы, что вода не только в воздухе, а в стенах и глине в полу — и как прикинуть ее количество, совершенно непонятно.

И если бы я сразу об этом вспомнила, то поступила бы куда проще.

— Учитывая, что я хочу побелить стены омшаника… — А заодно продезинфицировать их. — Думаю, лучше взять столько известки, сколько понадобится для побелки. Ее все равно разводить водой, так что если и не погасится полностью влагой из воздуха и стен…