Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 70 – Наталья Шнейдер

— Неправда! — воскликнул Кузька. — Я свое дело знаю. Ежели куда послали, значит, послали. Велели быстро — я быстро! И барышне так и сказал.

— Хватит. — Я подняла руку, прерывая их перебранку.

Все живы, все здоровы, ничего не случилось. А легкая пробежка полезна для сердца, сосудов и фигуры.

— Закончили работу? — спросила я.

— Так точно, барышня, — кивнул Митька. — Принимайте.

Мы спустились в омшаник. Я зажгла магический огонек. Омшаник оказался совершенно пустым.

— А где все барахло, что тут было?

— Так мы это… прощения просим, что сразу не спросили, как надо, — замялся Митька. — Вы велели пол весь снять, а куда вещи-то? Начали мы затемно, вы почивать еще изволили. Вот мы и рассудили: все, что тут было, вытащить и в сарай унести. А вы уж там разберетесь, что обратно вернуть и в дело пустить, а что и выкинуть.

В самом деле, я вчера была слишком уставшей, чтобы отследить, насколько конкретные распоряжения отдаю. А как известно, без четкого ТЗ — результат… Такой себе результат. Заодно и повод появился перебрать вещи и избавиться от старого хлама.

А может, вообще не перебирать, а сразу избавиться? Если за три года никому в доме не понадобилось ничего из омшаника?

Впрочем, это прежним хозяевам не понадобилось. А я совершенно точно помню сундук с инструментами. И вообще, это в моем прошлом мире легко было рассуждать, мол, если вещь год не трогали, значит, нужно выбросить и не захламлять пространство. Квартиры действительно не резиновые, и можно в любой момент пойти в магазин и купить все что угодно. На худой конец, забить гвоздь сковородкой. Здесь обратная проблема: площадь для хранения у меня не ограничена, зато ни магазинов, ни доставки. Десять раз подумаешь, прежде чем что-то выбрасывать.

Даже старые колоды, в которые я уже не собираюсь поселять пчел… Продать их Лисицыну, что ли? Я мысленно хихикнула. И пусть он считает, что приобрел хорошие ульи за гроши. Мне и гроши не помешают.

Пока я оглядывалась на нижней ступеньке лестницы, по ступенькам сбежал Полкан. Протиснувшись между моей юбкой и стеной, спрыгнул на пол. Лапы увязли в мокрой глине, и пес возмущенно залаял.

Я снова огляделась.

— Поработали на славу, — признала я. — Всю землю сняли, как я велела, молодцы.

Митька поклонился.

Однако и Варенька вчера полила здесь все на славу. За ночь вода просочилась сквозь землю в глиняный слой, размягчив его. Конечно, когда засыплем пол песком, и следы разровняются. Только перед этим сушить все здесь и сушить. Мокрый пол, мокрые стены, тяжелая влага в воздухе, хоть выжимай его.

И естественным путем, даже с открытой дверью, погреб будет просыхать до морковкина заговенья. На то он и погреб.

— С вашего позволения, барышня, жаровню поставить с угольками? — предложил Митька, словно прочитав мои мысли. — Оно все быстрее пойдет.

— Жаровню, конечно, хорошо. Но если нет нормальной вентиляции…

Митька моргнул, и я пояснила:

— Видел, как в избу дым идет, если труба плохо тянет? Вот тут то же самое будет. Жаровня воздух нагреет, пар поднимется, как в бане, а уходить ему некуда будет. Надо, чтобы влажный воздух вытягивало, а на его место сухой приходил. Это и есть вентиляция.

— Вен-ти-ля-ци-я, — старательно повторил он. — Это продухи, что ли? Мы их открыли.

Он ткнул пальцем куда-то вглубь помещения. Я погасила огонек и только тогда разглядела дневной свет, пробивающийся через деревянную решетку. Отверстия в противоположных концах стен были с два моих сложенных кулака. Оба почти на уровне земли. Нет, так не пойдет.