Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 67 – Наталья Шнейдер

Пришлось заглянуть и на кухню, проверить качество продуктов, купленных в деревне, и проинструктировать Стешу насчет ужина и завтрака. Заодно и Матрене рассказала о своих требованиях к чистоте. И что они распространяются на всех в доме, включая ее дочку. В отличие от девочек, она не спорила, только кивала и повторяла «да, барыня». Но и не спрашивала, во что ей переодеться. Боялась, видимо, что погоню.

Надо порыться в сундуках да найти сменную одежду ей и ребенку. Как не вовремя слегла Марья Алексеевна! Попрошу Вареньку, когда закончу экскурсию для новой работницы.

— А вы со Стешей знакомы? — спросила я, когда мы с Матреной вышли во двор.

Тут же спохватилась — конечно, знакомы, они же односельчанки.

— То есть я хотела сказать… вы подруги? Почему она позвала именно тебя, почему захотела помочь, даже рискуя тем, что я рассержусь?

— Так родня мы. Седьмая вода на киселе, однако прабабка Ванюшки моего ее деду теткой приходилась. Дед у нее добрый был, щедрый, пока сам при господах хорошо жил, и мне помогал, и парней своих присылал в поле подсобить. Одной-то без мужика не выдюжить.

Я вспомнила, как Стеша упоминала, будто ее дед был барским егерем. Может, не только о зверье, но и о лесе кому из сыновей рассказывал? Не присмотреться ли мне к этой семье?

— А как дед помер, им самим тяжко пришлось. Тогда уж я им подсобляла чем могла, да, по правде говоря, немногим и могла.

Я отправила Матрену вместе с дочкой на кухню, велев поесть и приниматься за стирку. Стеша окликнула меня.

— Барышня, дозвольте вас попросить. — Она опустила глаза. — Дозвольте, как и парням, грамоте учиться.

Я ответила не сразу. С одной стороны, мне хотелось ее поддержать. С другой — я помнила утренний разговор и ее недавние сомнения, мол, барская это блажь, грамота, а ей не по чину. Долго ли протянет немотивированный подросток, особенно если я, занятая множеством дел, часть обучения буду перекладывать на Вареньку? Такого же подростка, и тоже не слишком мотивированного? Пока графине было интересно, но посмеется кто-нибудь, дескать, нечего с чернью возиться — может и поверить.

— А матушка твоя что по этому поводу скажет? — спросила я.

Стеша понурилась, но все же призналась:

— Матушка не благословила.

Я молча смотрела на нее.

— Но и не запретила, — добавила девушка. — Ежели вы к ней сами спрашивать не пойдете, так, может, и не узнает.

— А когда узнает? Шило в мешке не утаишь.

— Тогда семь бед — один ответ.

Я хихикнула про себя. Во всех мирах подростки остаются подростками: лучше уж схлопотать за уже сделанное, чем еще раз услышать «нет» в ответ на просьбу.

— Матушка почему не благословила?

— Говорит, блажь та грамота. Господам подходит, а девке незачем.

— Помнится, ты сама недавно говорила, что это барская забава, тебе не по чину. Почему передумала?

— Вы только не гневайтесь, барышня, — она набрала воздуха, — но когда кладовку вашу разбирали, я сундуки двигала, а Акулька, которая грамотная, только записывала. Оно, конечно, это тоже работа, да все пупок не надрывать.

Я слушала, не перебивая.

— Опять же, Гришин этот, что у барина на побегушках… Когда по деревне проехал, там письма помогал людям писать, прошения разные, так он за полдня, поди, куда больше той змейки заработал, что у нас за день выходит. Так что господам оно, может, и забава, а нашей сестре — облегчение. — Стеша говорила все увереннее. — Опять же, грамотный в деревне у нас только староста, а к нему лишний раз не пойдешь. Мало того что три шкуры сдерет, так еще и если решит, будто против господ или управляющего жалоба, сам наябедничает, а тот долго разбираться не будет.