Онлайн книга «Счастье среднего возраста»
— Методом научного тыка? — Им самым. Давай, Саша, собирайся. Поехали. «Хоромы», за которыми присматривал Иван Федорович в свободное от ночных геройств время, были большой студией — кухней, совмещенной с комнатой, весьма стильной, большой, и располагалась эта красота в центре Москвы, недалеко от Садового кольца. Сашка подержала трубку радиотелефона в ладони, рассматривая ее, собираясь с духом. «Пусть это будет не она!» — помолилась мысленно Сашка, посмотрела на Ивана и набрала номер. — Да-а, — бархатным голосом отозвалась Лиля. — Лиль, привет. — Саша? — удивилась Лиля и быстро спросила: — Что-то случилось? — моментально забыв про кошачий бархат в голосе. — Случилось, Лиль, — вздохнула Александра и приступила к изложению завязки детективного сюжета, предложенного господином Гуровым. — Боже мой! Что же такое творится?! — возмутилась Лиля. — Лиль, мне сегодня не до работы как-то, давай встретимся, поговорим, надо же мне с кем-то поговорить! — Конечно, Сашенька! Только я прямо сейчас уезжаю, у меня салон, я не могу его отменить, ты же понимаешь! — Я понимаю. — Давай часа через три. Подъезжай, ты помнишь где? На Новом Арбате. — Я помню, хорошо, подъеду. — Ну, ты как вообще? Сильно испугалась? — заботливо поинтересовалась подруга. — Ничего. Сейчас все нормально. — Ну да, ты же у нас железная, — холодно заметила Лилька и, спохватившись, поубавила холода в голосе: — Все, до встречи. Жду! Сашка вздохнула, посмотрела еще раз на трубку в руке, словно ожидала ответа, и положила ее на барную стойку, отделявшую пространство комнаты от кухни, за которой сидела на высоком стуле. — Через три часа. На Новом Арбате. В салоне, — доложила она Ивану. — Может, займемся воздаянием герою? — указал он рукой на кровать-лежанку огромных размеров. — Надо же как-то время коротать! Он понимал, что ее надо отвлечь от неприятных размышлений и тягостного ожидания, наполненного вопросами — сдала ее Лиля или нет. И разозлить ее в данном случае было самым действенным рецептом. — И сколько берут нынче герои? — приняла его подачу Сашка. — В зависимости от подвига. По прейскуранту. — За вызволение из башни восемь поцелуев, — подхватила Санька торгово-рыночное обсуждение, — за умерщвление дракона ночь любви. На ночь любви, Гуров, ты пока не заработал! — А на день? — живо поинтересовался он. — Вот принесешь мне, Ванечка, яблок молодильных, тогда и поговорим, — на распев русских, естественно, народных сказок, хлопнув ресницами царевны Несмеяны, с сочувствием пропела Санька. — Может, обойдемся без экстрима? — просящим тоном протянул Гуров, робко повторив приглашающий жест в сторону лежанки. — Без экстрима — это к лягушке-царевне, а у нас, прынцесс, все строго: подвиг — награда, подвиг — награда. Заметь, джекпотом идет полцарства, но это только опосля изведения всей нечисти, вплоть до Кощея Бессмертного. — Поняятно, — горестно вздохнул Иван, — значит, сексу не дадут! — Зачем тебе секс, Гуров? — рассмеялась Санька. — Ты нынче в ином амплуа выступаешь! — Зачем, зачем — надо! — чуть склонив голову вбок, тоном убежденного идиота тянул Иван. Он с удовольствием баловался балагурством Петрушки и ее втянул, впрочем, она сама подхватила с радостью, принимая возможность отпустить напряжение. Ну а он понимал — все, механизм запущен и события набирают обороты — в любой момент здесь объявятся хлопцы ретивые. В том, что Лиля причастна, Гуров не сомневался, как и в том, что ребятки заявятся сюда, а дальше… дальше как пойдет. А пойти может как угодно! Как угодно! Черт, у нее такая умопомрачительная попка и грудь, а ножки! Выставка достижений российского народного хозяйства! А юмор, сила воли, характер, язвительность, и челка эта летящая над балтийским штормом глаз, запах, голос, тайна и магнит внутри, который притягивал его! И все это он сейчас подставит под горилл, которые будут хватать, тащить, испугают, конечно, и, главное — унизят! Ох уж эта его работа, непростецкая! Твою в бога душу мать! Он уже ничего не сможет остановить, да и не стал бы останавливать, но Александра — ах ты господи! Алекс — Юстасу! Все правильно. Надо болтать, втянуть ее в, разговоры отвлекающие, не дать ей возможности призадуматься — она поймет расклад, просчитает и может испугаться раньше времени. — Саш, а кто ты по специальности? — исчерпав выручалку дурашливости народных сказаний, поменял тему Иван. — Химик, — удивилась вопросу Сашка, сбившись с балагурства. — Да ты что?! Это в смысле таблица Менделеева? — Она самая в ипостаси Библии. — Вот прямо химик? Валентности там всякие, молекулы? — Они, родимые. — Выходит, эти твои шампуни-мапуни, крема-замазки по специальности? — Где-то так. — Ты сказала, что семь лет предпринимательствуешь, а до этого что? — Допрос? — хмыкнула понимающе Сашка. — Интерес, — внес Иван поправку. — И до этого всегда химия, — уступила она. А даже если допрос, черт бы с ним — это он правильно делает, что на нейтральную тему переходит. — Химия. С детства, как только читать научилась, а потом всегда. — Призвание? Талант? — раскручивал он ход разговора. Сашка неопределенно пожала плечами, ей не очень хотелось затрагивать эту сторону ее теперь уже прошлой жизни. — Наследственность. Папа был профессором химии, известным, преподавал, занимался наукой. — И призналась: — И призвание, и талант. Иван поднялся с барного стула и предложил: — Чай, кофе, может, поесть что-нибудь под разговор? — Нет, ничего, — отказалась Саша. — Ну а я кофейку с сигаретой. Хочешь? — Давай, — приняла она предложение. Действительно, под разговор как-то уютней с кофе. Гуров стал хозяйничать на чужой кухне, чувствуя себя очень уверенно, — включил чайник, чем-то там шебуршал в кухонных шкафчиках, не забывая при этом задавать вопросы. — То есть ты занималась наукой, как я понял? — Занималась, — все так же скупо отвечала Сашка. — И что, звания имеешь? — старательно изображал удивление Иван. — Имею. — Профессор? — посмотрев на нее, выказал он живой интерес. |