Книга Травница для Повелителя теней, страница 8 – Бай Мурзаева

В тот же миг силы покинули меня. Ноги подкосились, в глазах потемнело. Я чувствовала себя вывернутой наизнанку, опустошенной, но... живой.

Теон стоял рядом со мной. Он посмотрел на частокол из корней, на увядший и почерневший плющ, на корни, уходящие обратно под землю, а потом на меня. В его глазах не было ни благодарности, ни удивления. Была холодная, хищная оценка.

— Интересно, — произнес он тихо. Его взгляд скользнул по моим волосам, по дрожащим рукам. — Я думал, ты целительница. Как тебя зовут?

Он наклонился ко мне, и его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Его пальцы дотронулись до растрепанных прядей. Я чувствовала его дыхание.

— Алина.

— Алиена, — переиначил он мое имя. — Я начинаю понимать, какую именно силу ты используешь.

Он выпрямился, разжал пальцы, и прядь моих волос мягко соскользнула на плечо. Не сказав больше ни слова, он повернулся и ушел, отдавая приказы оставшимся солдатам хоронить пепел их товарища.

Солнце поднялось высоко, пробиваясь сквозь листву косыми, золотистыми лучами. Обычно в это время я уже давно была на ногах — собирала целебные травы, готовила отвары, помогала соседям. Сейчас же меня трясло в седле, а в животе болезненно сосало от голода. Я не ела с вечера, и сил оставалось все меньше.

После нападения мертвяков отряд двигался с удвоенной скоростью и осторожностью. Солдаты, сидевшие в седлах прямо, начинали потирать затекшие шеи, а под глазами у них залегала темная усталость. Но ни единой жалобы, ни одного лишнего звука.

Моя же спина уже ныла от постоянного напряжения. Каждый шаг лошади отзывался тупым ударом в позвоночнике, будто в него вставили раскаленный гвоздь. Я мечтала лишь о том, чтобы свалиться на землю и не двигаться.

Теон, казалось, не нуждался ни в пище, ни в отдыхе. Он ехал впереди, такой же неумолимый и холодный, как и в первую ночь. Его спина была прямая, а взгляд постоянно сканировал окрестности.

Проклятие напоминало о себе — я заметила, как по его скуле пробежала чуть заметная судорога, когда конь споткнулся. Пальцы в перчатках сжали поводья с такой силой, что кожа на костяшках натянулась до белизны. Лишь на мгновение его лицо сморщилось от боли. Выдох. И снова маска полного контроля.

В полдень мы ненадолго остановились у ручья, чтобы напоить лошадей. Солдаты молча разошлись по периметру, один остался караулить меня. Я сползла с седла, едва стоя на ногах, и присела на корточки у воды. Зачерпнула горсть холодной влаги, показавшейся мне нектаром. Пока я пила, мой взгляд упал на куст щавеля, растущий прямо у воды. Его копьевидные листья так и манили, зеленые и сочные.

Я сорвала несколько стеблей и, недолго думая, отправила их в рот. Резкая, освежающая кислинка ударила в нёбо, свела скулы, и слезы брызнули из глаз. Но это была еда.

— Голод заставил забыть о гордости и есть траву, Алиена?

Я вздрогнула и обернулась. Теон стоял в паре шагов от меня, наблюдая с любопытством. Солнечный луч высвечивал усталую бледность его кожи и тени вокруг глаз, что выдавали его собственную, тщательно скрываемую боль.

На его лице играла тень усмешки.

— Гордость — плохой спутник в путешествии, — ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — А голод делает человека слабым. Это щавель, он весьма съедобный для людей.

Он медленно подошел ближе, его сапоги бесшумно утопали в мягкой земле. Он смотрел не на меня, а на кустик щавеля.