Книга Катнора. Сердце двух миров, страница 30 – Ольга Кобзева

Увлекшись собиранием малины и собственными мыслями, я перестала оглядываться и прислушиваться, мысленно рисуя новое украшение. Это будет браслет в виде тонкой веточки малины, отполированной временем.

Браслет будет не плетеным, а жестким. Мне представлялось, что основа будет изгибаться не ровно, а чуть изломанно, повторяя природную линию дикого стебля. По всей длине прикреплю крошечные, почти незаметные шипы - не острые, но вполне ощутимые.

Металл… какой использовать металл?

Попробовать сплав? В воображении мне рисовался именно сплав, цвет глубокий, с теплым отливом, что-то между бронзой и старым серебром. Как влажная кора после дождя.

В нескольких местах между шипами вставлю кабошоны из полупрозрачных камней: дымчатый кварц, а может серо-синий агат или капли желтого цитрина. Камни должны поблескивать мягко, не ярко, словно капли росы, застывшие на стебле поутру.

Я очень глубоко ушла в размышления и не сразу заметила, как из-за кустов выскочил зверь. Огромный, темный, с глазами как раскаленные угли. Грозное рычание пронзило лес, едва не парализовав меня. Отшатнулась и замерла. Он тоже. Дыхание перехватило, грудь просто не опустилась после очередного вздоха.

Мы со зверем смотрели друг на друга. Сердце билось, будто молот в кузне почтенного Зоркета.

Это было не просто животное - тень с когтями, вырвавшаяся из самого сердца леса. Его тело будто собралось из дыма и мышц, морда вытянута, как у волка, но с какой-то чужой, пугающей резкостью. Глаза - две капли расплавленного металла, горящие на фоне черной шерсти. Они впились в меня, и время будто вовсе остановилось.

Не знаю, какие силы помогли мне отмереть. Медленно, все также не дыша, отступила чуть назад, хрустнув сухой веткой. В голове стучало: беги, беги! Но ноги не слушались. Все тело налилось тяжестью, как во снах, когда опасность близко, но ты не можешь двинуться.

Зверь замер и насторожился еще больше. Я видела его желание напасть, но что-то его останавливало, сдерживало.

Грудь лесного чудовища ходила ходуном, пар вырывался из ноздрей, когти впивались в мох. Шерсть на загривке поднята, губы скалятся. Но он не нападает.

Мы смотрим друг на друга.

Горло охрипло, грудь стянуло стальным обручем. И хотела бы закричать, позвать на помощь, но голос отказал. Все, что могла в тот момент – следить за жуткой тварью и ждать своей участи.

Зверь, буквально превозмогая себя, сделал шаг ко мне. Пригнул голову, прижал уши. Он даже заскулил, словно этот единственный шаг причинил ему боль.

Второго уже не было. Зверь рычал, смотрел на меня бешеными глазами, но не нападал.

За эти мгновения, что мы смотрели в глаза друг другу, я почувствовала что-то… связь с потусторонней тварью, как бы странно это ни звучало. Боялась ли я его? Очень! Но в то же время между нами словно протянулась тонкая ниточка, ощутимая, за которую я могла потянуть.

- Катнора! – вздрогнула, услышав хриплый взволнованный голос дядюшки Готрека. – Великие Боги! – выдохнул он, получше рассмотрев жуткую тварь, скалящуюся теперь на нас обоих.

Зверь резко вскинул голову в сторону гнома. От нападения на меня его что-то останавливало, но вот напасть на гнома ему ничто не мешало. Следующий миг растянулся для меня в вечность. Я догадалась, что хищник собирается напасть на дядюшку. Вот он пригнул передние лапы, вот пружиняще их распрямил, скалясь на того, кто был рядом со мной всю жизнь.