Книга Катнора. Сердце двух миров, страница 42 – Ольга Кобзева

- Дай-ка мне, - протянула руку, забирая драгоценный ободок, сплетенный из тонкой серебряной проволоки. Колечко, выполненное в виде колоска пшеницы, украшенное пятью крохотными, ограненными особым образом камушками, тут же погасло, перестав излучать тот свет, который мы оба видели. – Когда наденешь его на пальчик Ийвы, сможешь понять, взаимны ли твои чувства, Орис, - с улыбкой пояснила я, возвращая подарок. – Оно станет светиться в ответ на свет ее сердца.

Кольцо, оказавшись в руках гнома, снова стало излучать мягкое сияние. Орис смотрел непонимающе.

- Твоя любовь заставляет его светиться, Орис, - пояснила я. - Я рада, что ты неравнодушен к своей невесте, рада, что это не просто союз по воле отца.

Второе посещение Элесвара отличалось от первого прежде всего моим отношением. Теперь этот город посетила не девочка-несмышленыш, воспитанная гномами, теперь белокаменные стены Элесвара рассматривала новая я – та, в которой слились сознания Катноры и Екатерины Дроздовой.

Крупный человеческий город поражал воображение. Наполненный силой и магией, он заставлял восхищенно присматриваться. Готрек волновался не меньше меня, он первым предложил зайти к тому самому лавочнику, которому все эти годы отдавал на продажу ювелирные изделия, что я создавала. Гном явно хотел представить меня, похвастать.

- Нет, дядюшка, что ты! – возразила я, хотя мне самой очень хотелось попасть в лавку Чудес. – Ты ведь не говорил ему, кто именно делает все эти украшения? – спросила настороженно, до сих пор уверенная, что мое имя хранится в тайне.

- Уважаемый Сидрак Хармон неоднократно спрашивал, откуда у меня все эти диковинки, Катнора, но я молчу. Не говорю ничего в ответ на его расспросы, все, как мы и договаривались.

- Правильно, дядюшка, - успокоилась я. – Пока не стоит никому знать, что это я стала преемницей дара Унгрима, сердце подсказывает, что пока это лучше держать в тайне. Я помню тот, самый первый разговор, помню, как ты уверял дракона, что ту брошь сделала твоя дочка, но больше не нужно о том вспоминать. Уважаемый лавочник Сидрак Хармон торгует чудесами со всего света, уверена, он найдет нужный ответ, если его спросят о происхождении его товара.

- Ты права, Катнора, конечно, права, - закивал Готрек. – Но не забывай, что не только мы с тобой знаем эту тайну.

- Ты про старосту Гаррима?

- Про него тоже. Но Гаррим молчит, Катнора, не выдает. Совет кланов не раз спрашивал его, откуда столько золота на улучшения в деревне, Гаррим не выдал, нашел свое объяснение, скрыл твое имя.

- Пусть так и остается, дядюшка, - успокоилась я. – Пока пусть так и остается.

- Но ведь есть и другие Камнетесы, которые в курсе, - тут же напомнил Готрек. - Орис, например.

- И Усыр, - потемнела лицом я, вспоминая неприятного гнома.

- И Усыр, дочка, - подтвердил Готрек. – Да и не только он. Все в поселении знают, кто обжил мастерскую Унгрима, долго хранить твою тайну не выйдет.

- Гномы живут обособленно, дядюшка, - ответила после паузы. - В Элесвар выезжают единицы, только староста регулярно бывает на совете кланов.

- Что знают двое, то знают все, Катнора, - глубокомысленно изрек гном. – Ты должна быть готова к тому, что твоя тайна в любой момент может перестать ею быть.

Эти слова как нельзя лучше подходят и другой моей тайне, куда как более сокровенной. Не счесть, сколько раз я порывалась рассказать обо всем Доре и Готреку! Мне нужно было поделиться хоть с кем-то, разделить груз воспоминаний, облегчить душу, но я молчала. Уходила в мастерскую и работала до полной потери сил, чтобы заглушить распирающую грудь тоску и боль. Вспомнить прошлую жизнь оказалось тяжелой ношей. Не уверена, что захотела бы такого, если бы кто-то спросил мое мнение.