Книга Травница. Предназначение, страница 14 – Ольга Кобзева

Было ли мне страшно? До дрожи в руках и ногах. Но я не позволила своему голосу дрогнуть, не позволила и тени сомнения пробраться в тон, которым говорила со своим сыном, путая обращения, называя его то Димис, то Эрохан.

- Я в тебя верю, мой мальчик! Расправь крылья, почувствуй небо, впусти его в себя!

И тут тело моего сына выгнулось дугой, отрываясь от лавки. Жаром пыхнуло так, что меня даже немного отбросило назад. Я, верно, моргнула, а когда открыла глаза с лавки на меня смотрел прозрачный голубой диаракхорнчик. Он весь будто был соткан из энергии, схожей с той, которой управляла и я.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, приноравливаясь к новой действительности.

- Мама? – дракончик наклонил голову, и я услышала его голос.

- Да, Димис, это я, - поднялась, приближаясь. – Я рядом.

Я думала, что была готова, но когда своими глазами увидела, как мой сын превратился в диаракхорна, пару минут не могла прийти в себя. За это время он из призрачно-голубого стал ослепительно бледно-голубым, искрящимся на солнце. Не черным, каким был Эрохан, не похожим ни на одного диаракхорна, виденного мною прежде.

Тряхнула головой, прочищая мысли. Совершенно очевидно пришло понимание, что Димису недостаточно пробудить диаракхорна в себе, нужно еще суметь вернуть обратно человеческий облик. Пока я звала Димиса обратно, не дав ему взлететь, как собирался, меня неотступно терзала мысль, правильно ли я поняла отца, что теперь Эрохан, как часть Димиса спокойно может покинуть Аоршские горы? Рисковать своим маленьким лотром я была не готова. Но как же проверить?

Всевышний сказал, что диаракхорны могут покинуть место своего заточения, полностью приняв новый путь. Да и Димис ведь уже был в Аурейе вместе со мной. Эрохан, судя по всему, сам, добровольно пошел на это слияние с Димисом. Как он узнал, что такое возможно? Природа подтолкнула? Страх за друга? Или… это еще одна помощь Всевышних?

И еще один вопрос, тоже крайне важный. Насколько суть диаракхорна растворяется в человеке? Это теперь одно создание, насколько я вижу, но имеющее два облика. А сознание? Переходит от облика к облику или остается неизменным? Голова кругом! Столько вопросов и совершенно некому их задать.

- Димис, иди сюда, - снова звала я. – Потом полетаешь, обещаю. А сейчас возвращайся, хочу тебя обнять. Я так сильно хочу тебя обнять!

- Мама, но я же здесь! – раздался в голове возмущенный голос сына.

- Но ты сейчас такой большой, что я не смогу тебя обхватить, - погладила склоненную ко мне голову. – Представь, что у тебя снова ручки и ножки, сынок. Ты ведь тоже хочешь ко мне прижаться крепко-крепко?

Какое-то время ничего не происходило. Я думала, что бы еще сказать, гладила чешуйчатую голову, пару раз поцеловала шершавый нос. Едва не пропустила момент, когда тело диаракхорна вдруг вновь стало прозрачным, голубым, искрящимся. Небольшая вспышка, выброс жара, уже не такой сильный, и в мои руки в прямом смысле упал Димис.

Слабый, обессиленный, но уже не такой горячий, как прежде. Думаю, температура его тела уже не будет прежней, останется повышенной, как у диаракхорнов.

- Мама, я так устал, - выдал мне Димис, устраивая голову у меня на плече.

- Отдыхай, дорогой, - прижала его еще крепче, поглаживая спутанные волосы. – Барнас! – позвала старосту.