Книга Вкусно – Кусь или Попаданка с пирогами, страница 15 – Тиро Томое

— Чё орёшь опять, истеричка? Оплачу я тебе твои убытки. Счас, только за кошельком схожу.

Делаю шаг назад… и понимаю, что это настоящий попадос! Нету у меня денюжек местных. Ни копейки! Блинчики-оладушки! Чего делать-то?

Оглядываюсь на молочника и лучезарно улыбаюсь. Он, почему-то, косит глазом, делает шаг назад и утягивает за собой тележку. Чего это он?

— Мил человек, — подхожу ближе, — тут такое дело…

— Денег нет? – понимающе кивает головой молочник и отходит вместе со своей тележкой на пару шагов от меня.

— Не то чтобы нету, но местных совсем ни копейки, — радостно киваю я.

— Ну, тогда бывай, эм-м, женщина. Свидимся ещё.

Молочник резко хватает ручку тележки и, громко звеня поясными бубенцами, уносится вдаль по улице, оставляя позади себя лёгкое облачко пыли. И меня, стоящую разинув рот от удивления.

— И чего вопил? Чего возмещения убытков требовал?

Пожимаю плечами и возвращаюсь во двор. И только теперь замечаю дом.

Когда-то он явно был красивым. Кирпичный, в два этажа, крытый черепицей, с большими окнами и маленьким балкончиком, украшенным резными балясинами. В окружении чудесного сада. А теперь…

Заросший травой, запущенный сад окружает такой же запущенный дом. Кирпич кое-где обсыпался и в стенах появились небольшие трещины. Крыша лишилась части черепиц и явно протекает. Наверное, на втором этаже дичайшая сырость и плесень. Окна, через одно, зияют слепыми дырами, лишённые рам и стёкол. Некогда нарядное крыльцо обветшало, ступени осыпались и из них торчат обломки камней. Тяжёлая входная дверь, по виду из дорого сорта дерева, облезла, рассохлась и потрескалась.

М-да. Богатое наследство досталось Алиске. Латать не перелатать.

Пока я разглядывала фронт предстоящих работ, организм напомнил о себе. В желудке вдруг заурчало. Голодно так, протяжно.

— Ух, кофейку бы сейчас и булочку. Синнабон с корицей. Тёпленький, — мечтательно подумала я и зашла в дом.

Заваленная комната с метровыми шатрами из пыли оказалась большим вестибюлем, из которого выходило несколько коридоров. Но подход к ним, как и к лестнице на второй этаж, преграждали кучи хлама, коробки и какие-то высокие ящики.

Свободным был только узенький проход, ведущий куда-то вглубь дома и проходящий мимо комнатки, в которой сладко сопела Алиска.

Тихонько, на цыпочках, стараясь не потревожить сладкий сон девочки, я прокралась по проходу и вышла на кухню.

— Божечки-кошечки! – выдохнула я, — они тут, что, весь хлам из города хранят?

Кухня такая же прекрасная, как и всё увиденное мною до этого. Запущенная, замусоренная и огромная.

Плита с толстым слоем нагара и масла. Сковородки, чёрные от наслоения грязи. Пыльные и поросшие паутиной шкафы. Столы, заваленные грязной посудой вперемешку с некогда чистыми, но теперь пыльными донельзя, стаканами и салатницами.

И вездесущая, жирная паутина, как старая грязная шаль, окутывает столы, высокие потолки, стены, проёмы окон.

Бр-р-р! Что тут вообще творилось? Пировали вурдалаки и кикиморы?

Гр-р-р! – снова напомнил о себе желудок.

Ладно, сейчас отыщу чайник и воду, попытаюсь развести огонь и нагрею чаю. А потом… потом видно будет, что будет потом.

Жаль, нельзя вызвать клининговую службу. Эти девочки-феечки, со своими волшебными пылесосами и чистящими средствами, за день бы вывезли весь этот срач.