Книга Адептка второго плана, страница 121 – Надежда Мамаева

– Я уже в порядке, – попыталась заверить лекаря, но тот, точно следователь, привык доверять не словам, а собственным глазам, дару и артефактам.

Один такой Лоренс достал из кармана. Диск с сапфиром. Целитель нажал на тот, и от края пластины сразу же отделилось несколько силовых колец, которые тут же завращались в разных плоскостях, образуя некое подобие сферы.

– В порядке ли и в каком именно: правильном, хаотичном, обратном или частичном – это мы еще проверим. Потому как я, уж простите, не верю, что все может быть хорошо после всего вами пережитого, – выдохнул Лоренс, водя артефактом вдоль моего тела.

– Ну, бывают же в жизни исключения? – задала я риторический вопрос, памятуя, что порой этих самых исключений больше, чем самих правил. И пример тому – грамматика и пунктуация русского языка.

Свет силовых колец и сапфира пульсировал, и от него по телу разливалось приятное, сонное тепло. Я чувствовала странный зуд там, где надо мной проводили диском. Такой, что нестерпимо хотелось почесаться…

Браттир внимательно следил за тем, как на кольцах то и дело вспыхивали искры и замирали на кругах узлами. Мужские брови при этом то сходились на переносице, то слегка приподнимались от удивления.

– Адептка Бросвир – вы сами отнюдь не исключение. Исключение – это ваша пагубная привычка.

Я прикинула, что вроде ни разу не держала в руках бокала в этом мире, а тем паче курительной трубки, а значит, даже теоретически попасться на подобном не могла, и уверенно заявила:

– У меня нет пагубных привычек!

– А рисковать своей жизнью и даром? – вкрадчиво поинтересовался Лоренс. – Как по мне, это самая отвратительная и опасная из всех. И исключение в том, что при этом пристрастии вы все еще живы.

– Тогда в целях профилактики здоровья от этой привычки стоит закрыть весь боевой факультет, – усмехнулась я, намекая, что мои однокурсники тоже часто злоупотребляют подобным.

Целитель на это лишь вздохнул. Мечтательно так. Словно я озвучила его тайные желания. И продолжил осмотр, по итогу которого удивленно протянул:

– Невероятно. На вас лишь остаточные следы смертельного проклятия. Такое ощущение, будто его не только вытягивали, но и выжигали изнутри. Впервые в моей практике. – Лоренс посмотрел на меня новым, оценивающим взглядом. – Вам невероятно повезло остаться в живых и даже при даре. Правда, какой его уровень, нужно еще выяснить…

С этими словами целитель достал другой инструмент: артефакт, размером с яблоко, напоминавший помесь миниатюрной астролябии и карманных часов, если бы они были заключены в концентрические круги из призрачно-тонких бронзовых и мифриловых шестеренок, спиц и балансиров, помещенные в ажурную, прозрачную сферу из застывшего эфира. Они вращались не синхронно, а вразнобой. Иногда шестеренки на миг сцеплялись, и тогда по сфере пробегала судорожная дрожь, а изнутри доносился едва уловимый звук – похожий на шелест песка, утекающего в узкое горлышко часа.

Целитель вложил мне магомеханизм в руки, и я ощутила, как ладони враз замерзли, а потом по пальцам ударил разряд магии.

– Так, отлично, каналы не резистентные, не расширены, а вот с потенциалом все хуже… – выдохнул целитель, хмурясь. – Показатели скачут. Уровень дара стал гораздо ниже… С десятой ступени, которую заявил в вашем личном деле сам лорд Трэвор, до шестой…