Книга Адептка второго плана, страница 135 – Надежда Мамаева

Остальные все сплошь были бранными. Так что мне потребовалось несколько мгновений, чтобы выцепить из этой круговерти несколько пристойных слов и, медленно повернувшись на корточках к Диру, сформулировать из них один-единственный вопрос:

– Как ты здесь оказался?

– Просто поспешил за тобой, когда ты вылетела из ворот академии пульсаром, словно за тобой гнались все твари бездны. Я пытался тебе окликнуть, но ты не слышала. Вот и решил, что стряслось что-то очень серьезное и тебе может понадобиться помощь… – спокойным тоном мужчины, который помогает впечатлительной девушке раскрутить то, что она себе успела наворотить в голове, пояснил Дир, а после добавил: – И, опережая твой следующий вопрос: да, я слышал все. Правда, теперь первый раз в жизни жалею, что не схожу с ума. Потому что это бы было самым логичным объяснением тому, чему я стал свидетелем.

Из услышанного я поняла две вещи. Во-первых, он узнал Бриану Тэрвин в лицо. Во-вторых, если я попытаюсь ему все объяснить, то мои слова будут звучать еще большим безумием, чем самая невероятная ложь. Но я не хотела обманывать инистого. Только не его.

Пальцы предательски сжались, а в горле встал ком, но я все же пересилила себя и, зажмурившись, выдохнула:

– Я знаю, что с первого мига нашего знакомства мои поступки кажутся странными, а я сама – слегка помешанной…

Произнесла и, посмотрев в глаза инистого, осеклась. Потому как «слегка», кажется, в моей фразе было лишним.

Но инистый не торопил. Не перебивал. Он терпеливо ждал, пока я соберусь с духом и продолжу.

– Да, все это так, – выдохнув, признала очевидное. – Но, поверь, я не безумна. А вот все, что со мной случилось, – чистое безумие…

И я начала говорить. О своей прошлой жизни, о том, как впервые, а потом и второй раз очутилась в этом мире, и как принимала его за книжный…

Пока рассказывала, смотрела в сторону. На мокрые листья, на кованую ограду, на небо… куда угодно, только не в глаза инистому. Потому что боялась, что увижу в них недоверие, скепсис, осуждение. И собьюсь, так и не поведав всего до конца. А мне просто физически нужно было это рассказать. Поделиться пережитым. Проговорить боль от расставания с Вильдой…

Лишь когда выдохлась, подняла лицо и, взглянув на Дира, спросила:

– Что ты скажешь?

И момент получился бы драматическим, если бы я, промокшая до нитки и промерзшая под осенним дождем до костей, после этого оглушительно не чихнула и не шмыгнула носом.

Инистый же, услышав это, как-то обреченно вздохнул и произнес:

– Я думаю, что в первую очередь нам стоит отсюда выбираться, пока ты не подхватила лихоманку и не слегла с жаром.

От такого ответа я едва не закипела. Я тут этому отмороженному на всю голову инистому душу излила, открылась, а он на мои кустовые признания – вот это предложение?

Впрочем, если против подобного мой дух протестовал, то организм был с Диром вполне солидарен. И начавший колотить озноб намекал: надо бы соглашаться… Так что пришлось кивнуть и ползти следом за инистым.

К слову, на дерево он меня подсаживал как-то весьма усердно. Да и ловил, когда я спрыгивала с ветки на соседнем участке, тоже…

Когда я прыгнула, он поймал меня на лету, сгреб в охапку так, что у меня на секунду перехватило дух. Его руки – крепкие, уверенные – обняли меня, прижали к себе, так что я враз ощутила жар горячего мужского тела. И это в такую-то холодину и мокрину!