Онлайн книга «Адептка второго плана»
|
Правда, и у меня в этот миг сердце отчего-то решило взбеситься и замолотить в груди, словно желая выломать ребра. Я и Дир замерли. Моего лица коснулось его дыхание. Опаляющее. Порывистое. Оно ожгло мою щеку и стекло по шее в ложбинку меж ключиц и ниже… От него в груди все сжалось в тугой, сладкий узел. А инистый все не отпускал меня, продолжая держать. Крепко. Уверенно. И так надежно, что хотелось остаться в его руках еще хотя бы на минуту. На час. На день. На всю жизнь. Да, на нее. Потому как разве что такого срока мне хватит, чтобы успеть набыться с инистым рядом. Поймав себя на этой мысли, я медленно подняла взгляд. Он скользнул сначала по рубашке, мокрой от дождя. Потом поднялся выше к шее, упрямому подбородку, обычно плотно сомкнутым губам, которые сейчас были чуть приоткрыты и уже этим соблазняли. Так что на них я задержалась и усилием воли глянула выше. В глаза, где сейчас плясали тьма и серебро… Да так, что зрачок начал постепенно вытягиваться. А я сама тянулась к инистому… Его губы были так близко, что я чувствовала их тепло. Дир медленно, почти неощутимо, провел кончиком носа по моей шее, вдыхая запах каштановых мокрых волос, и от этого простого, животного жеста у меня внизу живота начал растекаться жар, а в ногах и вовсе поселилась такая слабость, что навряд ли бы я смогла устоять, если бы кое-кто не продолжал меня держать. Казалось, время замерло. Шум дождя, падение капель с неба – все это ушло куда-то далеко, растворилось в гуле крови, стучавшей в ушах. Весь мир сузился до точки – до пространства между мужской горячей кожей и моей. До нескольких слоев мокрой ткани, которая еще немного – и, кажется, задымится. Дир не целовал меня. Он просто держал, прижимая к себе. И этого было более чем достаточно, чтобы все нутро наполнилось дрожащим, томным ожиданием. Ожиданием того, что вот-вот его губы найдут мои, что его объятия станут еще теснее, что… – Я тебе верю, – выдохнул инистый, и я не сразу поняла, о чем он. – А? – растерянно выдохнула я. – О том, что ты рассказала, – пояснил этот невозможный мужчина. – Твои слова многое объясняют… – Например, что? – Твои записи. – Дир был настолько невозмутим, что у меня возникло непреодолимое желание его как следует стукнуть. Или цапнуть. Но решила, что не стоит кусать руку, тебя держащую… Пока оная тебя не опустит на землю! Чтобы не упасть… – Поясни, – потребовала я. – Когда ты объясняла про свои сокращения. Я специально проверил все распространенные языки континента. Ни в одном не было таких слов, какие ты использовала для обозначения. И еще были моменты… – Ну знаешь! – возмутилась я наблюдательностью одного инистого. – Знаю, но увы, слишком мало. О тебе… И потому спрошу прямо, Кимерина Бросвир или кем бы ты ни являлась: хочешь ли быть со мной? Не из сострадания или по иной причине. Мне не нужны крохи любви. Я желаю одного: любить тебя всей своей сутью, всем сердцем, дышать с тобой одним воздухом. Принадлежать безоглядно… Но если это невозможно, то другого мне не нужно… Просто скажи… – Почему ты молчал до этого? – вырвалось у меня. – Я уже было решила, что безразлична тебе! Тогда, в карете, ты ни словом, ни взглядом… И когда нес меня после проклятия в лазарет… – Я не мог. Как твой преподаватель, я не имел права на чувства. Их мне не позволял устав академии… |