Книга Адептка второго плана, страница 34 – Надежда Мамаева

– Ну я тогда тоже буду… восстанавливаться, – ответила я и легла на одну из постелей.

Едва голова коснулась подушки, как я отрубилась. Видимо, напряженная ночь дала о себе знать. А вот очнулась я оттого, что кто-то долбил. Да так, что казалось – не по двери, а сразу по моей голове.

Толком не соображая, я пошла открывать и…

– Кимерина Бросвир, нам нужно серьезно поговорить, – услышала я голос, от которого дрему как ветром сдуло.

Я гулко сглотнула. Похоже, мой сюрприз уже не только добрался до ректора, но успел потребовать от того выдать либо блудную (аж до беременности!) дочь, либо того, кто ее обесчестил.

Вот гадство! Надо было ректора все же предупредить о бароне, но как-то к слову не пришлось. А вот сам папочка – еще как пришел. В противном случае сейчас на пороге не стоял бы взбешенный инистый, один вид которого мог довести меня до инфаркта – и сразу на тот свет, а потом еще и вернуть для повторного убийства.

Непроизвольно сделала шаг назад. Затем – второй. Третий… Инистый синхронно наступал. Так что расстояние между нами оставалось прежним, чего нельзя сказать о дислокации.

Инистый оказался целиком в моей комнате и занял в ней, казалось, все пространство, разом вытеснив оттуда весь воздух. А после захлопнул за собой дверь. Видимо, чтобы я не удрала. Да и в коридор не доносилось лишних звуков расправы. А она, я отчетливо поняла, неминуема: второй раз за сутки меня будут пытаться лишить жизни.

Для спасения последней нужна была помощь родных! К последним я и обратилась, жаль, не ликом, а своей ж… жизнестойкостью. Ей-то я уперлась в край стола, когда пятилась от двери. Рука тут же нащупала урну. Это придало уверенности. Если Нидоуз нападет – будет хотя бы чем (и кем!) обороняться.

Только инистый не спешил прикончить меня физически и пока убивал лишь взглядом. И молчанием. Последнее ему удавалось настолько хорошо, что у прежней Тамарочки кардиостимулятор бы уже давно свой генератор откинул и электроды склеил. Но в этом книжном мире героиня мне досталась крепкая. И сердцем в частности, и телом в целом. Потому я трепетала, но даже об обмороке не помышляла. Хоть он сейчас ой как пригодился бы: с бесчувственной девицы какой спрос?

– Не хочешь объяснить, как так получилось, что ты сделала меня отцом? – меж тем прорычал мне в лицо маг, как будто сам не знал, откуда дети берутся, и угрожающе придвинулся.

Мне же отступать стало некуда – позади были лишь мощи предков.

– Извини, это вышло случайно, – выпалила я чистую правду: когда Бросвир пригрозил монастырем, это вырвалось само собой. – Я хотела вернуться в академию, но барон был против, и я решила…

– …что все предлоги хороши? – невозмутимо закончил за меня инистый, который при моих последних словах каким-то образом превратился из того, кто готов вот-вот вспыхнуть и спалить тебя, в того, кто способен все вокруг заморозить.

Сейчас Брандир Нидоуз напоминал мне этакий утес в северном море, встречавший и шторма, и снег, и борта кораблей, что разбивались о его твердь, и сообщения о беременных от него девственницах одинаково невозмутимо. Одним словом, не мужчина, а меч… могильная плита! Главное, чтоб не моя!

– Прости, мне жаль, что так вышло, – выдохнула, ощутив одновременно и страх, и стыд – плохо передаваемое и еще хуже переживаемое сочетание чувств. – Это моя вина. Не хотела, чтобы твоя репутация пострадала и… Если нужно, я во всеуслышание заявлю, что между нами ничего не было. И к ректору пойду, объясню…