Книга Адептка второго плана, страница 54 – Надежда Мамаева

Хм…

Задумалась. А что если я вернулась в больничную реальность потому, что не могла как следует, качественно дремануть?

Пальцы сами собой взялись вновь за перо, чтобы записать название зелья и его дозировку. С последней, кстати, нужно было быть осторожной: пара лишних капель – и вместо ночи беспробудного сна будет неделя. Вернее, седмица по местному времяисчислению.

Вот только, выведя пару строк, я поняла, что если работа над докладом еще и не кончилась, то я сама – уже да. Рука просто отказывалась выводить литры. Потому решила узнать, можно ли взять часть книг с собой. О последнем и спросила у библиотекаря.

Оказалось, что почти все они наличествовали в единственном экземпляре и выносить их из хранилища было нельзя. Так что на мое имя записали лишь географический атлас, учебник по истории, брошюрку и пару справочников по зельям.

При этом библиотекарь строго предупредила вернуть все не позднее чем через десять дней.

Я горячо заверила, что непременно сдам все раньше и, оставив вещи, исписанные листы и разрешенные книги в читальном зале, поспешила расставить остальные по полкам.

Когда же я, закончив, выбежала из секции алхимии, торопясь на ужин, о котором как раз оповестил колокол, то, не глядя, повернула за угол и со всего маху влетела в кого-то. Ткнулась носом в широкую грудь, испугалась, дернулась тут же назад и оступилась. Отшатнулась назад. Волосы взметнулись, я выдохнула: «Ой!» – и начала падать. Совершенно неграциозно и непрактично: назад, размахивая руками. Завались я вперед, был бы шанс за что-то… кого-то ухватиться. А так – только поцеловать затылком пол.

Вот только этого сделать мне не дали. В последний момент сильные мужские руки подхватили. Правда, не романтично, под лопатки, а за руку, дернув наверх.

Я все же не упала. Во всяком случае, на доски. А вот в глазах одного мага, похоже, да.

Сердце глухо ударило, кажется, не в груди, а прямо в горле, перекрывая дыхание, когда я увидела, в кого врезалась.

Он стоял передо мной. Серьезный, невозмутимый, холодный… Ну точно статуя, если бы не бешено бившаяся жилка у абсолютно седого виска. Его взгляд – глубокий, как ночь, вот-вот готовая разродиться грозой, – скользнул по моему лицу, задержался на губах, потом снова поднялся к глазам.

Инистый. Снова. Почему для нас двоих эта большая академия такая маленькая?

– Ты преследуешь меня? – слова вырвались помимо воли.

Брандир на этот вопрос как-то странно дернул уголком рта, продолжая держать мою руку, и я отчего-то не желала, чтобы он ее отпускал.

Я ощущала кожей его теплые, мозолистые пальцы. Казалось, они дарили покой. Хотелось довериться им, узнать, прочесть, как книгу. Расшифровать вязь из линий и черточек на ладони. Почувствовать их нежность, их силу… Всегда считала: солгать могут слова, взгляды, но не руки… Они не врут, как лица. И сейчас эти пальцы говорили: их хозяин не причинит мне вреда. И я в это верила. Безоглядно.

Это был странный миг. Секунда, в которую мир смотрел на нас с Инистым, а мы – только друг на друга. Словно пауза между мыслями, в которую слово берут эмоции. Только один пепельный ими руководствоваться, похоже, не привык. Лишь подчинять. И сейчас не стало исключением.

– Нет.

Одно слово. Короткое, точное, как удар ножа грабителя в подворотне. Только вот голос подкачал. Он был хриплый, точно с простуды. Я не успела ничего сказать, как Брандир… Хотя это имя было слишком длинным, слишком официальным, слишком чужим… Так что Дир! Да, Дир, и только! Хотя бы в мыслях. Так вот, Дир добавил: