Книга Адептка второго плана, страница 67 – Надежда Мамаева

Сколько может стоить это сонное зелье, статья о котором попалась мне вчера на глаза? Кажется, это эликсир «Сорос»… Жаль, бумажка с точным названием куда-то задевалась… Но ничего, и без нее обойдусь. Наверняка в местной аптеке мне подскажут, если я что-то перепутала.

Главное, чтобы зелье подействовало. Тогда и я смогла погрузиться в сон так глубоко, что нашла бы дорогу домой. Но это после обеда. А пока – хорошо бы отыскать путь в следующую аудиторию.

Благо Ранских, тоже отчего-то задержавшийся, окликнул меня:

– Бросвир, поторопись, лекция скоро начнется, – и с этими словами ринулся прочь.

Я поспешила за рыжим, который шустро зашагал по коридору. Но при этом не так быстро, чтобы я отстала. По итогу в главный корпус мы пришли вовремя. Вот только когда я вошла в кабинет и увидела преподавателя, то мне невольно вспомнилась одна из любимых фраз учителей в школе. Та самая, где вопрошали: «А голову дома забыла?». Ибо наш нынешний преподаватель хоть ее и принес, но вот все остальное тело где-то оставил.

На кафедре стоял поднос, а на нем… лежала эта самая башка. Отсеченная. Напрочь. Без единого намека на все, что обычно положено природой для жизни организма. Правда, это не мешало голове быть весьма активной, грозной и говорливой.

Я оценила и щегольски подвитые пепельные усики, и уложенную волосок к волосу зализанную прическу цвета серебра, и жабо, и идеально выбритые щеки, и галстук-бабочку, украшенный жемчужной брошью, – единственную одежду нашего преподавателя.

Оным, как позже я узнала от Вильды, был не кто иной, как Горгоний Септимус – легендарный адвокат, живший два столетия назад. В свое время он выиграл дело против самого Королевского Совета. Одним словом, сей правовед был очень гибок, ловок и жонглировал статьями закона с непревзойденным талантом. Только вся эта изворотливость не помогла ему уклониться от клинка разгневанного супруга, которому благоверная наставила ветвистые рога с выдающимся юристом.

Так что Горгоний Септимус потерял от юной леди Тумарис голову сначала в переносном, а потом и в прямом смысле. Ибо в поединке острого языка и острого меча победил второй. Им-то ревнивый муж и отсек адвокату голову.

Но Королевский Совет посчитал, что столь светлая голова не должна пропадать даром, и… приспособил ее к делу после смерти во благо будущих поколений дипломатов, законников, адвокатов и прочих магиков, служащих во славу империи.

Так Горгоний Септимус стал преподавателем магического права.

– Адепты! – раздался звонкий голос, будто из глубины колодца. Губы шевелились, глаза вращались, а ассистент-некромант аккуратно поворачивал поднос, дабы «профессор» мог осмотреть аудиторию. – Сегодня мы обсудим тему «Ответственность за неуправляемые заклинания: кто платит за разрушенный город». Мы проведем анализ дела «Гильдия магов против Архимага Драксона» (уничтожил три квартала при попытке создать энергетическую плотину), разберем понятие «магической халатности» в боевых условиях, а также постараемся найти ответ на вопрос: если ваше заклинание требует эвакуации города – возможно, оно того не стоит?

Адепты взялись за перья. На удивление, лекция оказалась весьма живой, несмотря на мертвого преподавателя. Вот только мой молодой нерастующий организм, которому утром тыквенной каши оказалось мало, решил об этом громогласно заявить. Живот заурчал на всю аудиторию.