Книга Попасть в историю. Злодейка в академии, страница 107 – Надежда Мамаева

Мне на занятие было в ту же сторону, Хант, видимо, решил не оставлять друга одного, так что мы пристроились за этими светлыми головами двумя мрачными тенями. Рик молча хмурился, буравя взглядом спину то принца, то Одри и все чаще задерживаясь на последней.

«О чем Змей сейчас думает?»

Так некстати вспомнился наш с ним утренний разговор. И это заставило меня нахмуриться.

Рик тогда ясно дал понять, что предан короне. Весь. Без остатка. Так что для меня не останется и малой толики. И наверняка в Одри он видит потенциальную угрозу для наследника. А значит, будет проверять ее, на что бесполезно потратит драгоценное время.

Поэтому я выпалила:

– Это не она.

– Ревнуешь?

Мы произнесли это одновременно, и оба словно запнулись об услышанное. Таким неожиданным оно было. Даже остановились посреди полупустого коридора.

– Что значит «не она»? – спросил Рик, и меж его бровей на лбу появилась морщина.

– Я ее проверила. Она не наемная убийца, – пояснила я и в свою очередь уточнила: – А при чем здесь ревность?

– Какая ревность? – Удивление Змею далось особенно хорошо. Сто баллов из десяти.

– Ты спросил «ревнуешь»? – напомнила я.

– А… это… Ерунда, вырвалось.

– Риквар-р-р-р, – прорычала я не хуже любой драконицы.

Хотя, по чести, со стороны наверняка именно так оно и выглядело: сначала я безмятежно беседовала с принцем, а потом появилась Одри и… вот эти двое уже идут впереди, а я, хмурая, за ними. Ну точно настоящая соперница и злодейка! Все по канонам.

От этого я помрачнела еще больше. Впрочем, как и Хант, который, стиснув зубы, вынужденно ответил:

– Мне показалось, что ты и принц… – Змей оборвал сам себя, а затем решительно выдохнул и произнес: – В общем, я идиот. А мой дракон, как выяснилось, жуткий собственник… Прости, – закончил Змей и виновато улыбнулся. Да так, что у меня внутри что-то екнуло.

Очень захотелось улыбнуться Ханту в ответ, но я взяла себя в руки и напомнила Рику о дивном:

– Послать записку Тиану тебе тоже твой дракон посоветовал?

– Нет. Это было наше с ним общее решение, – ответил Змей, и его губы сжались в линию, а скулы заострились.

– Зачем? – хмуро поинтересовалась я и посмотрела на Рика исподлобья, чувствуя себя той самой темной силой, которая уже посерела от черной злости.

– Затем, что я, как недавно выяснилось, тот еще собственник и эгоист, которому, оказывается, хочется, чтобы одна девушка никому больше, кроме него, не оказывала знаков внимания.

– А если она будет? – уточнила, начиная закипать.

Я ненавидела две вещи: ограничение свободы и контроль. И то и другое успешно совмещало мое начальство в лице канцлера: клятва верности не давала порой сказать и лишнего слова, а наблюдение… Да в печенках оно у меня сидело! И в сумке тоже. Виверн, словно почуяв, что я о нем вспомнила, завозился, так что пришлось прижать торбу рукой.

Хант же, не подозревая о моих мыслях, ответил:

– Тогда придется за нее бороться, – он произнес это спокойно, так, будто речь шла о само собой разумеющемся, и добавил: – А я умею сражаться так, чтобы побеждать.

У меня едва не вырвалось: «Знаю, в твоем досье читала! И про битву у Алой реки тоже!» – но я каким-то чудом нашла в себе силы промолчать. Правда, красноречивых взглядов это не касалось.

– Знаешь, я ведь дракон, – между тем продолжил Хант. – А когда дракон видит перед собой сокровище, то делает все, чтобы чужих лап рядом с его драгоценностями не было. В свое оправдание могу сказать лишь то, что тогда я еще не знал, что тебе нет дела ни до этого дивного, ни до Оттира…