Книга Попасть в историю. Злодейка в академии, страница 90 – Надежда Мамаева

– А если для этого нужно будет убить?

Хант ничего не сказал, но в его глазах я увидела ответ. Это был ответ воина и политика, уже успевшего многое повидать. Волевого и сильного.

Я вдруг поняла: слова Рика о поддержке, о том, что он в меня верит… Они будут иметь предел. Потому что у всего есть своя температура плавления: любви, веры, надежды, чести… Всего! И самое страшное – столкнуться с этой ужасной истиной на людях, которые стали для тебя родными. Есть бездны, в которые лучше не заглядывать, ведь там не найдешь ничего, кроме разочарования и отчаяния.

У меня были все шансы их познать, если я подпущу Змея к сердцу слишком близко. Потому что, как бы он ко мне ни относился, что бы ни чувствовал, между мной и долгом перед короной он выберет второе.

От этого стало горько… А я ведь едва не поверила, что, возможно… Дура! Наивная идиотка! Нельзя доверять чувствам! «Нельзя-нельзя-нельзя!» – неслось по моим венам, стучало в ушах, отдавалось в мозгу.

Руки неловко стащили с плеч куртку Ханта, и я протянула ее дракону со словами:

– Спасибо за…

Не смогла договорить. В горле стоял ком, потому что произнести банальное «то, что не дал замерзнуть» не могла, а правду «за то, что напомнил мне о реальности» – не хотела.

– Бри… – рвано выдохнул Змей, взяв одежду, а вместе с ней и мою руку, которая ее держала.

Показалось, что он понял все. Даже то, что не должен был. Но нет… Это просто невозможно! Я себя накручиваю. Во всем виноваты расшалившееся воображение и сутки без сна. Они стерли грань между действительностью и подсознанием.

– Извини, я устала. Мне нужно отдохнуть… – протараторила скороговоркой и отдернула руку.

Словно боясь самой себя, сделала шаг назад, потом еще один и, развернувшись на пятках, побежала к корпусу общежития. Не оглянулась ни разу, пока не оказалась внутри. Но отчего-то в душе была уверенность: Змей смотрел мне вслед все то время, пока я не скрылась за дверью.

А едва оказалась в комнате, как в оконную створку замолотили. Спешно распахнула окно, и на подоконник буквально вывалился Норс. Матерящийся и злой.

– Я убью этого дружка принца! – прокаркал он, хлопая крыльями.

– У тебя подгорает, – заметила я, оглядывая пернатого.

– Да неужели ты заметила?! – едко отозвался химериус, вертя башкой. – У меня не просто подгорает, я дико зол.

– Вообще-то я про хвост, – беря со стола стакан с водой и выливая его на тлевшие перья ворона, произнесла я.

Раздалось шипение, по комнате поплыл сизый дым. И Норс тоже поплыл… Впервые я видела осоловелого ворона… Его глаза закатились, лапы подломились, и он, икнув, плюхнулся на то место, на котором сороки приносят новости.

Я же закашлялась, чувствуя, как начинает кружиться голова… Промелькнула мысль: еще немного – и я тоже упаду, как Норс. Поспешила распахнуть приоткрытую створку окна на полную. Еще и создала сквозняк заклинанием. И когда смогла ясно мыслить, спросила:

– И что это за сизая гадость такая была? – имея в виду странный дурман. – Конечно, когда горят перья, вонь тоже та еще стоит, но эта прямо-таки ядреная.

– Так то обычные перья, – фыркнул химериус. – А я существо магическое и многоликое.

«Потому и смержу всеми своими ипостасями сразу», – ворон не сказал, но и так все стало понятно.

– Слушай, существо магическое и многоликое, ты почему так бездарно спалился? – задала я насущный вопрос.