Книга Невольница его величества, страница 34 – Татьяна Зинина

А когда пришла к нему… он в самом деле тяжело дышал, почти задыхался. И тогда, забыв приковать его руки к металлическим дугам постели, я расстегнула его ошейник, ведь с ним моя магия хуже воздействовала на пациента. А едва замок открылся, тот, кто секунду назад изображал умирающего, поднялся, перехватил мои руки и, шепнув пару непонятных слов, отправил меня в царство снов.

Проснулась я на полу. Дверь камеры-палаты была распахнута, а надо мной стоял хмурый айв в чёрной форме и с суровым лицом – военный следователь Асфер. Сначала он даже обрадовался, что я очнулась, ведь никого другого разбудить так и не смогли. Вся охрана подземелий, где держали пленников, была погружена в странный сон. Ни вергонского принца, ни других арестованных нигде не было.

Я рассказала всё, предельно честно ответила на все вопросы, призналась, что часто занималась лечением Анхельма, что пошла к нему ночью, чтобы проверить его состояние. По сути, я не сделала ничего плохого… но именно меня обвинили в пособничестве вергонцам, в предательстве своей страны и чуть ли не в организации побега. Особо разбираться никто не стал; и меня, и отца отправили под арест. Причём папу – лишь за то, что он позволил мне – недоучке и гражданскому лицу, –входить в палату к столь важному пленнику.

И только на суде я узнала, что в ту злополучную ночь наших солдат усыпили особым зельем, после которого без противоядия выжить очень сложно, и лишь меня оставили невредимой. А через несколько дней после того случая Анхельм с соратниками-колдунами захватили королевский дворец, взяли в плен королеву и выставили ультиматум с требованиями закончить войну и вернуть Вергонии часть территорий.

Учитывая всё это, можно сказать, что мой приговор был не таким уж и суровым. Ведь, если бы не я и не моя доверчивость, этого всего не случилось бы. Меня должны были казнить, но папа взял часть вины на себя и заявил, что разделит со мной наказание. Тогда нас обоих приговорили к трём годам рабства. Его отправили отрабатывать наказание в госпиталь, а меня заполучил Ринор Лермид, исполнявший на суде обязанности нашего судебного заступника.

Вот такая история.

Да, после тех событий прошёл год, но я до сих пор не могла спокойно вспоминать ни за́мок Айнс, ни вергонцев, ни ставшего королём принца Анхельма. А при упоминании колдунов меня начинало мелко трясти, и вряд ли это хоть когда-то изменится.

Анхельм

Послание от Анмара я получил поздним вечером. В большом конверте лежала копия приговора Эбелин Лиссер и сложенный пополам лист, где твёрдым размашистым почерком моего зятя было написано:

«Не знаю, зачем тебе понадобилась эта информация, но в проснувшуюся совесть я не верю. Понимаю, что ты тогда почему-то оставил девочку в живых, не стал травить, как наших солдат, но её в итоге сделали крайней. Зная тебя, могу с уверенностью сказать, что у неё не было шансов не стать участницей задуманной тобой игры. Ты использовал её, и она уже год расплачивается за это. Впереди ещё два. Доволен?»

Между строк явно ощущалась злость, с которой Мар это писал. И у него было право злиться, ведь тогда же я подставил и его, причём так, что бедолагу едва самого не арестовали. Нет, судить принца никто бы не позволил, король Сергиус просто изгнал его из семьи и запретил покидать территорию академии. Но в итоге Анмар больше всех и выиграл, получив то, о чём и мечтать не мог – мою сестру, да ещё и на законных основаниях. Но я для него всё равно остался коварным злодеем и бессовестным манипулятором.