Книга Похищение Цирцеи, страница 19 – Лив Стоун

Это не первый раз, когда он приглашает, чтобы снять напряжение между нами. Гермес не просто так является дипломатом. Шумно вздыхаю, пытаясь заставить его нервничать в ожидании ответа, а затем соглашаюсь, волоча ноги. Наверное, он немного мазохист. И я тоже.

– Почему бы и нет.

Когда переходим дорогу, беру его за руку, чтобы направить в сторону противоположного тротуара, так как он нагружен большой картонной коробкой. Заходим в уютную кофейню и устраиваемся около окна, на мягком диванчике. Гермес ставит «Bespresso», прежде чем спросить:

– Латте с сахаром?

– Именно.

Он улыбается знающей, пытливой улыбкой.

– Напиток, достойный Филофросины.

Упоминание об очаровательной богине доброты заставляет покраснеть от смущения.

– Я не добрая.

– Да ладно тебе, – весело отмахивается он, качая головой. – В глубине души ты – сливки, с маленьким сердечком, переполненным чувствами.

Гермес уходит, чтобы сделать заказ. Как он мог предположить что-то настолько неправдивое? Ведь совсем меня не знает. Запрещаю внутреннему подростку комментировать происходящее. Возможно, в прошлом я была безумно влюбленной глупышкой, но сейчас это не так. Гермес избавил меня от чувств. Достаю мобильный. Нужно отвлечься, Мероэ права. Загружаю приложение, которое она посоветовала, и ищу Кевина, чтобы пригласить его. Приложение предлагает заполнить анкету.

Не люблю рассказывать о себе даже сестрам, не говоря уже о приложении для знакомств, где полно незнакомцев…

– Что делаешь? – спрашивает Гермес, когда он возвращается.

Он ставит передо мной латте, а себе взял американо без сахара. Я знаю его любимый напиток. Каждый раз после того, как превращала его в минипига, предлагала горячий напиток, чтобы помириться.

– Регистрируюсь на сайте знакомств, – ворчу, теряясь от вопросов.

– Что, прости? – бросает он, подходя ближе, чтобы прижаться ко мне и заглянуть в экран.

Его близость явно не облегчит задачу.

– Я могу указать имя и возраст, а все остальное…

– Двадцать шесть лет, ты так молода, – шепчет он, откинувшись на спинку сиденья. Его дыхание щекочет щеку.

– А сколько лет тебе?

– Пять тысяч двести тридцать два года.

– Какой ты стааааарый, – весело говорю я, не смея встретиться с ним взглядом.

– Я моложе, чем Афина.

Качаю головой, кусая губу, чтобы не рассмеяться. У него явно синдром младшего в семье.

– «Укажите самое большое достоинство и самый большой недостаток», – читает он через мое плечо. – Могу ответить за тебя.

– Сама справлюсь, спасибо.

– Упрямство и властность.

Напрягаюсь.

– Считаешь «упрямство» достоинством?

– Конечно, – соглашается он, пожимая плечами.

– Напишу «решительность» и «перфекционизм».

– Ты не можешь указать «трансмутацию» в любимых занятиях. Люди будут считать тебя сумасшедшей. У тебя нет других интересов?

Колдовство – смысл моей жизни.

– Хм… гончарное дело. В последний раз я сделала красивую вазу на день рождения тети Зельды.

– Гончарное дело? Серьезно? – Гермес осуждающе смотрит на меня. – Ты выше этого.

– Мучения стариков?

Замечаю его натянутую улыбку. Он сдерживает смех, я уверена в этом! Он никогда не возражал, когда я набрасывалась на него с шутками. Было бы намного проще, если бы он на них обижался.

– Так намного лучше, – иронизирует он, кивая. – Добавь, что ненавидишь детей, и люди придут за тобой с наручниками.