Книга Отведай яду, ящер, или Баба Груня на тропе любви, страница 54 – Александра Самойлова

Ушастый, воспользовавшись замешательством, уже потянул ко мне руку, как я резко опустила ногу. И вмиг обернулась, настораживая эльфа своей быстротой.

– Смертная казнь? – переспросила я, чувствуя, как пальцы сами сжимаются в кулаки. А горло перехватывает спазм. Так всегда бывало, когда я злилась. – Ты, бедную девочку решил обречь на подобное? Чем ты ей угрожал, гад ушастый? – шагнув к эльфу и схватив его за грудки, встряхнула я его. – А ну, отвечай! Почему она согласилась на подобное? Зачем так рисковала, ушастый ты нелюдь? Компромат на неё? А?

Да, не могла я сдерживать эмоций. И не могла контролировать слов. Еле держалась, чтобы не врезать этому мерзавцу, да посильнее.

Правда, этот самый мерзавец в замешательстве находился недолго. Мои руки он смахнул одним движением, а меня резко развернул, что я оказалась спиной к нему и, обхватив руками, прижал к прилавку, навалившись сверху. Будучи в столь худом и слабом теле, я была не в силах ничего предпринять, как бы не вырывалась. Только и могла дёргаться и проклинать его. Но замерла в тот же миг, как уха коснулись губы эльфа, вызвавшие противный холодок по спине.

– Ты, кажется, забыла, что должна мне, ведьма. Я скрыл твой секрет, и чем ты мне отплатила? Этим? – спросил он, а я нахмурилась, не понимая, о чём он. Но очевидно, у него точно был компромат на Азарию. Понять бы какой. – Зелье, чтобы было к вечеру. Не будет, я сдам тебя Леарану. Расскажу всё о том, кто ты на самом деле. Напомнить, какое наказание следует за способность, которая под запретом в королевстве? Смерть, Азария! И неважно проснулась она или нет. От таких, как ты, избавляются, – сообщил он, а дверной колокольчик оповестил о новом посетителе. В тот же миг давление исчезло, а эльф отступил. Вот только я не двигалась. Обдумывала его слова, пытаясь понять, как выпутаться из заварушки, в которой оказалась.

К тому времени его светлость ушёл. А я продолжила пялиться в прилавок, совсем позабыв о посетителе. Зря.

– Азария? – раздался странно-знакомый голос, заставивший меня нахмуриться. Но следующие слова ввергли в настоящий шок. – То есть, Грунечка? Это ты?

Резко вскинув голову, я изумлённо застыла. Да что там, я даже дар речи потеряла, разглядывая посетителя моей лавки. Точнее, посетительницу.

– Грунечка, это же ты? – снова спросила женщина, неловко сжимая пальцами ремешок своей цветастой сумки. Знакомые зелёные глаза смотрели обеспокоенно.

– Валя? – неуверенно протянула я, медленно обходя прилавок и приближаясь к женщине. Она была моложе, чем та, которую я когда-то знала. Правда, не сильно. – Это ты? – спросила её, внимательно разглядывая и отмечая, как и всегда ровную осанку, чуть резковатые движения, ухоженный вид. Сейчас Валентина Михайловна была одета с иголочки. Приличное однотонное платье, светлая кофточка, наброшенная на плечи, аккуратная соломенная шляпка с цветами по кругу и знакомая цветастая сумка, которую так любила моя подруга детства.

– Я, Грунечка! – улыбнулась она, а у меня в уголках глаз собрались слёзы.

– Да как же… – выдохнула я, чувствуя, как в горле образуется предательский ком. – Я же сама тебя провожала, родная… в прошлом году… – выдохнула, закончив совсем тихо.

И да, Валечка покинула меня в прошлом году, когда ей стукнуло восемьдесят три. Прямо в свой день рождения. Ох и горевала я тогда. И до сих пор тосковала по ней. И сейчас на мгновение даже показалось, что мне всё чудится. Что мозг даёт невозможные картинки, пытаясь в каждом найти родную душу.