Книга Блеф демона, страница 233 – Ким Харрисон

Элис застыла; глаза оставались открытыми, губы — приоткрыты, недосказанные слова застряли где-то в мыслях. Встревоженная, я сунула очарованное серебряное кольцо — вместе со шпилькой — в карман, безмолвно молясь, чтобы всё работало как должно. Она выглядела… не мёртвой, но вещью. Кистен тоже — примерно так же; только в отличие от Элис он не проснётся, когда в конце я сниму чары.

За дверью начались приглушённые крики. Я стояла между Кистеном и Элис, теребя концы сломанной мешалки. Как только она срастётся — мы дома. Надеюсь.

Дыхание сорвалось, я закрыла глаза. Чтобы добраться до проклятия, придётся подцепиться к коллективу демонов. Всякий раз, как я делала это, меня замечали. Единственное спасение — оба раза это случится позже, в будущем. Значит, у меня есть фактор неожиданности.

Одной рукой — сломанная палочка, другой — плечо Элис; я дотянулась лентой осознанности до ближайшей лей-линии через неё и Слика. Линии в прошлом ощущались иначе — запутаннее, сложнее, привычнее. Мягкий гул энергии защекотал кончики пальцев и отлетел назад, и я осторожно скользнула крошечной частью себя в коллектив демонов.

Тут же плечи осели: меня накрыли тысячи фонов разговоров. Словно сидишь в переполненном ресторане: анонимность обеспечена количеством бесед — пока не выйдешь за рамки. А выйдешь — заметят. Пользоваться чарами Тритон — всё равно что вскарабкаться на стол и спеть «Non, je ne regrette rien». Этими — то же самое, только голой.

Я распахнула глаза, проверяя в последний раз: и Кистен, и Элис в круге. Панель на двери пищала — адреналин бухал. У них был код. У меня — секунды.

Ab aeterno, подумала я, и от короткого толчка связи круг вместе со всем внутри стал смутным, как будто в тумане. Мы отделились от реальности, хотя ещё были связаны с нашим временем.

Да возьми её Богиня, — пронеслось в коллективе, устало и едко. — Чья очередь присматривать за Миниасом? Она опять колдует.

Они приняли меня за Тритон — и по позвоночнику скользнула заноза страха.

Regressus, подумала я, связывая чары стазиса с тем заклинанием, где хранила свою энергию: тем, что не даст умереть от истощения ауры по дороге домой. Коллектив, почуяв это, напрягся — сигнал тревоги стал тонким и острым. За пределами круга по стене поползала расширяющаяся трещина света.

Кто пользуется моими чарами! — рявкнуло в коллективе, разметав тревожные мысли, как сухие листья. Я не выставляла это «за плату». Это мой личный запас!

Хлопнула дверь. На пороге стоял Скотт — с моей сумкой, лысина сверкала; с ним — две разъярённые ведьмы.

— Извини, — прошептала я, и все трое… застыли.

Снова ты! — зарычала Тритон, и её мысль сжалась, пытаясь раздавить мою.

Prospice! — крикнула я внутри, заставляя всё в круге шагнуть вперёд по времени. Мир дёрнулся, коллектив исчез, начало крика Скотта пропало, всё, что было вне круга, растаяло серой дымкой. Голову полоснуло болью. Сгорбившись, я приглушила приток энергии до терпимого — и уставилась на сломанную мешалку.

Чуждая и неловкая, сохранённая во мне энергия волной прошла по коже. Обрывки разговоров мелькали под порогом осознания, шепча следовые эмоции: радость, скуку, раздражение, экстаз.

Элис? — подумала я, сжимая её плечо сильнее. Эмоции знакомые — но картинки, что вспыхивали и таяли, не её.

Я уставилась на обломок красного дерева; синапсы зазвенели, кровь ударила — и видение рухнуло. Ребёнок на качелях, солнечные волосы, голубые глаза. Но это был не Кистен. И радость была не его. Горя, я перевела взгляд на пустое лицо Элис. Кистен, наоборот, был спокоен, как дни сменяют недели, превращаются в месяцы — снаружи нашего круга.