Книга Психолога вызывали?, страница 83 – Елена Саттэр

Пришла, постучала. Тишина. Открыла дверь. Никого. Постель заправлена.

— Люсии, — позвала я собачонку. Но ни принца, ни нашего волкодава в покоях не наблюдалось.

Что делать? Идти на лестницу? Что-то подсказывало моему полусонному, подвыпившему уму, что это делать не стоит, и моя чуткая попа тоже предостерегала меня от такого шага. Вдруг там и надругается надо мной Сиятельство, опившееся фейхувёой настойки.

Только я эту мысль подумала, как тело мое вдруг само собой развернулось и ноги прямо понесли меня в сторону черной лестницы. Ну что я только не делала, чтоб взять под контроль сбившуюся с пути истинного физическую ипостась. И ругала, и обзывала тряпкой. И грозила лишить душки Хренова. От последней мысли оно вообще разогналось до олимпийской скорости. И я, опустив вожжи управления, доверилась инстинктам размножения.

Руки рванули дверь на себя. А вот и нет. Заперто. Мозг хихикнул. Иди, Никуся, домой — облом тебе. Руки не останавливались, продолжая тянуть на себя. И когда, разочарованная в глубине души, я уже собралась уходить, она открылась. Правда, в другую сторону. Бывает. И я сделала шаг за порог. Дверь за мной захлопнулась. Темно было как под пузом у дракона — не видно ни зги.

— Джарлетт! Ты где? Ты живой? — позвала я тихонечко.

А в ответ тишина. Блин. Стрёмно-то как. Даже телесных ласк расхотелось. А потом рядом раздался шорох. Меня схватили за плечи и к горлу приставили что-то острое. Я застыла как ледяное изваяние. Дрожь поднялась откуда-то из желудка и разбежалась по конечностям.

— Пришлааа, — шепнули мне в ухо знакомым голосом. Ну, какая я дурра, ну чувствовала, что что-то не то, ну какого рожна я поперлась на эту лестницу? Сильны мы все задним умом! А голос герцога Клекота продолжал вещать мне на ушко. Да, блин, я и так боюсь. Вот что ты ко мне прицепился?

— Умная сильно оказалась, про жен напела моих, — цедил абьюзер, таща меня по лестнице наверх, под те самые звезды, посуленные в письме.

— Стервы вы все. Как и любовница отца. Довела мою мать, что та с крыши скинулась. Теперь все гадины летать будете: кто с лошади, кто с лестницы, а кто с крыши.

Нет, так не бывает! Чтобы погибнуть два раза в разных мирах и каждый раз одинаково! Это называется небесный беспредел! Я стала упираться и хвататься за перила, но эта сволочь маньячная нож так прижал к горлу, что ещё чуть, и мне кислород перекроется. Главное головой не мотнуть, я даже крикнуть боялась, чтобы не порезаться ненароком. А крыша всё ближе. Он ногой пнул дверь, а здесь эта собака наружу распахивается. Вот если бы внутрь, он бы руку отпустил, и я бы вывернулась, но не повезло.

Этот гадючий сон был в руку, и лететь мне теперь аки птица, если никто на помощь не придёт. А вокруг никого, только самцы птичек поют, самочек приманивают. А мой самец где? Ау? Шарится, Люську выгуливает, небось.

Люська! Я услышала где-то далеко визгливый лай. Я её тембр даже при великом стрессе опознаю. Девочка моя несется мне на помощь. Вот что значит девичья дружба. Может, герцог боится собак, особенно таких мелких и кусачих. Клекот тоже услышал душевный надрыв имперской тваринки и потащил меня живее. А у меня прямо как крылья за спиной выросли, я наглеть стала, каблуками за крышу цепляться.

Слышу, ещё шаги бухают по лестнице вперемежку с визгом Люськи. Неужто самец мой фиктивный мчится? А гадина эта высокородная меня уже к карнизу подтащила, шипит себе под нос ругательства. Всё — напрочь крышу снесло у маньяка.