Книга Потерянная душа, страница 102 – Марина Ефиминюк

— Приехали, — объявил Павлов, заглушив двигатель.

— Кто здесь живет? — полюбопытствовала Настя, разглядывая в окне железную дверь с домофоном и пеструю доску объявлений.

— Мои родители, — сухо пояснил мужчина, доставая с заднего сидения портфель и сумку девушки, но не успела пассажирка впасть в панику от перспективы знакомства с Павловыми старшими, как он исправился: — Жили мои родители. Уже несколько лет, как их не стало.

— Извини, — смутилась Настя.

Девушка почувствовала неловкость за то, что невольно вторглась на чужую территорию. Они никогда не обсуждали семейные дела. Положа руку на сердце, между ней и Ярославом не происходило нормальных разговоров, свойственных обычным парам.

— За что ты просишь прощения? — удивился тот и кивнул с едва заметной улыбкой: — Выходи.

На улице пахло весной. Солнце рисовало на асфальте световые пятна и незаметно осушало большие лужи.

— Почему ты привез меня сюда? — поднимаясь по бетонным ступенькам к входной двери, спросила Настя.

— В квартире отключен телефон, не проведен Интернет, сломался телевизор, а радиоприемник ловит только радио «Маяк».

— Другими словами, никакой реальности? — хмыкнула Настя.

Ей нравилась возможность не только исчезнуть для всего мира, но и на время стереть действительность. Наверное, оказавшись отрезанными от людей, они смогут представить, что остались на земле одни, спрятанные от бурь и потрясений в тихой гавани.

Лифт поднял влюбленных на девятый этаж.

— Я здесь практически не появляюсь, и за квартирой присматривает соседка, — пояснил Ярослав, направляясь к черной железной двери, бронированной на вид.

— И давно ты здесь не был?

— С того дня, как родителей похоронили, — спокойно пояснил он, утапливая кнопку звонка. Где-то в глубине соседского жилища раздалась переливчатая трель.

Настасья в замешательстве следила за мужчиной. Сколько дорогих воспоминаний хранило это место, какую боль доставляло, если Ярослав до сих пор не решался сюда вернуться?

Вдруг девушка почувствовала на себе остро-заинтересованный взгляд и догадалась, что соседка по лестничной клетке внимательно изучает гостей в глазок. Наконец, она загромыхала замком, по звучанию не иначе как тяжелым запором, и предстала перед визитерами. Мнительная смотрительница оказалась невысокой сухонькой старушкой, на вид божьим одуванчиком. Как и Настя, она едва-едва доставала мужчине до плеча.

— Ярик, вот уж не ждала! — прокудахтала она.

— Лидия Тимофеевна, как поживаете? — с обаятельной улыбкой ответил Ярослав.

Ключи просто так соседка отдать не захотела, а пожелала проводить дорогих гостей и провести экскурсию по порученной территории.

Они вошли в дом, хранивший воспоминания отчаянно скрывавшего одиночество мужчины. Квартира была небольшая, двухкомнатная, с мебелью советских времен, с засунутыми за стекло трельяжа фотокарточками и цветущей геранью на подоконнике. В большой комнате исправно тикали круглые настенные часы, в кухне, словно отчитывающий секунды метроном, капал кран. Со стороны квартира выглядела так, будто хозяева выскочили на пять минут в магазин, но только в комнатах властвовал запах дома, откуда давным-давно ушла жизнь.

— Девочка такая молоденькая, — ворчала на кухне соседка громким шепотом. — Ярик, тебя в полицию не заберут?

— Она старше, чем кажется.