Книга Потерянная душа, страница 100 – Марина Ефиминюк

С непроницаемым выражением на лице девушка подошла к лифтам и встала рядом с Алиной. От женщины пахло тяжелыми духами, отравлявшими сухой воздух подъезда. В носу у певицы моментально засвербело. Не удержавшись, она звонко чихнула.

— Будь здорова, — буркнул Ярослав.

Настя промолчала, чувствуя себя еще глупее, чем минуту назад. Некоторое время спустя, с переливчатым сигналом разъехались двери, открывая пустую кабину с хромированными стенами.

Все трое вошли. Одновременно они потянулись к кнопке, отправлявшей лифт в подземный гараж. Когда три пальца — мужской, девичий и с ярким накрашенным ногтем — нацелились на один кругляш, то стало ясно, что придется прервать обоюдное ревнивое молчание и вступить в переговоры.

— Пожалуйста… — в унисон вымолвили три вежливых до приторности голоса, уступая противнику пальму первенства в выборе этажа.

— Ну, хорошо, — буркнул Ярослав, нажимая кнопку, и попутчики спускались в подземный гараж.

Наконец, они поехали вниз. От хмурого молчания меж пассажирами в кабине нарастало напряжение. Воздух точно бы начал электризоваться и нагреваться. Настя было неловко даже пошевелиться. Не поднимая головы, она разглядывала носы своих туфель.

— Он спал на диване! — неожиданно заявила Алина.

Настасья вопросительно изогнула брови и уставилась на отражение рыжей ведьмы в блестящей двери.

— Я говорю это, чтобы исключить недопонимание, — пожала женщина плечами.

Лифт остановился. Двери разъехались, открывая вид на темный подвал с низкими потолками. Парковка по большей части пустовала. Автомобили, принадлежавшие попутчикам, стояли в разных концах одного сектора.

— И кстати, Настя, — прерывая молчание, позвала журналистка певицу, — он бросил меня до того, как решил, что вы для него достаточная взрослая.

— Сочувствую, — с иронией хмыкнула Настасья. — И кстати, Алина, читала вашу статью — она отвратительна.

— Приму за комплимент, — сладко улыбнулась журналистка.

Настя направилась к маленькой желторотой машинке, кривовато притулившейся в торце, потом принялась переворачивать содержимое сумки, пытаясь отыскать ключи. Из гаража, подмигнув фарами в холодном полумраке, выехала Алина. Завелся двигатель у седана соседа-предателя. Певицу по-настоящему пугала перспектива остаться одной в огромном подземном гараже. Она с двойным энтузиазмом принялась переворачивать внутренности сумки, обронив на пыльный бетонный пол какие-то мелочи, и вдруг вспомнила, что ключи остались на столешнице бара.

— Что за паршивая неделя? — пробурчала Настя, пытаясь обвинить в своих неудачах проведение, а не рассеянность.

Неожиданно певица ощутила, что кто-то крепко сжал ее локоть, невольно тревожа и ножевую рану. Девушка не успела испугаться, как раздался голос Ярослава:

— Нам стоит поговорить.

— Аккуратно, — сморщилась Настя.

— Что такое? — Мужчина нахмурился и, не спрашивая разрешения, задрал рукав у куртки. От вида перевязанного предплечья у него вытянулось лицо. С тревогой и вопросом он глянул на певицу.

— Не делай неправильных выводов, я не сама, — буркнула она, аккуратно освобождаясь, и поправила одежду. — Это она сделала.

Некоторое время Ярослав молчал, явно потрясенный открытием.

— Господи, если бы я не видел ее своими глазами, то никогда бы не поверил, — пробормотал он, намекая на ночь, когда в тело подруги вселилась мертвая женщина. — Пойдем.