Книга Строптивая истинная в Академии Драконов, страница 11 – Александра Берг

Эллин осталась совсем одна. Ни матери, ни отца… А подруги? Были ли у Эллин подруги?

Я ещё раз просмотрела альбом и письма. Безрезультатно. Ни намёка о том, что у неё была хоть одна подруга.

Но не могла же она быть затворницей, в конце концов!

"Возможно, следует проветриться?" — эта мысль показалась на удивление здравой, особенно когда снизу донёсся оглушительный грохот разбитой посуды. Очевидно, мачеха всё ещё не могла смириться с утратой драгоценных фарфоровых тарелок.

Я невольно усмехнулась, представляя, как она мечется по кухне, словно разъярённая фурия.

Решив не искушать судьбу и не дожидаться, пока гнев мачехи достигнет апогея, я поднялась и подошла к гардеробному шкафу. Нужно было одеться потеплее — за окном зима как-никак.

Выбрав из гардероба тёплое зимнее пальто с глубоким капюшоном, отороченным пушистым мехом, я подошла к высокому зеркалу в резной раме. Стройная фигура, туго затянутая в корсет, выглядела непривычно. В груди ощущалась лёгкая скованность, но, к моему удивлению, дышать было не так уж и сложно.

Тихонько приоткрыв дверь, я выглянула в коридор. Пусто. Только снизу доносились голоса мачехи и Виктории, увлечённо обсуждавших моё "возмутительное" поведение.

Видимо, других развлечений в их унылой жизни не предвиделось.

Осторожно ступая по ковровой дорожке, я прокралась к лестнице. Спускаться нужно было максимально бесшумно — некоторые ступеньки предательски поскрипывали под ногами.

Преодолев последний пролёт, я оказалась в просторном холле. Входная дверь была совсем рядом — массивная, с витиеватой резьбой по тёмному дереву.

Накинув капюшон, я осторожно потянула за бронзовую ручку. Дверь поддалась с лёгким скрипом, впуская в дом порыв морозного воздуха.

Выскользнув наружу, оказалась на заснеженном крыльце. Метель, бушевавшая весь день, наконец утихла, но небо всё ещё щедро осыпало землю крупными хлопьями, похожими на невесомые перья диковинных птиц. Каждая снежинка, попадая в свет фонарей, на мгновение вспыхивала крошечной звездой.

На улице уже смеркалось. Старый фонарщик, сгорбленная фигура которого напоминала персонажа из детской сказки, неторопливо совершал свой вечерний обход. Один за другим загорались фонари, их тёплое золотистое сияние преображало заснеженные улочки, придавая им почти волшебный вид.

Город словно перенёсся на страницы рождественской повести Диккенса. Величественные особняки, украшенные изысканной лепниной и готическими башенками, будто застыли во времени. В окнах домов мерцали свечи и керосиновые лампы.

Прохожих было немного — видимо, непогода загнала большинство горожан по домам.

Редкие экипажи проезжали мимо. Их колёса взбивали снежную кашу, а кучера, закутанные в тяжёлые шубы, походили на громадных медведей на козлах.

Я медленно шла по узкой улице, с интересом разглядывая витрины магазинов.

Вот лавка модистки, за идеально чистым стеклом которой красовались изысканные шляпки всевозможных фасонов, украшенные перьями экзотических птиц, шелковыми лентами и искусственными цветами, выполненными столь искусно, что их можно было принять за настоящие.

Чуть дальше располагался книжный магазин "Листая страницы" — его витрина пестрела корешками книг в кожаных переплётах, а в центре композиции возвышался внушительный фолиант, раскрытый на странице с красочной иллюстрацией.