Книга Строптивая истинная в Академии Драконов, страница 7 – Александра Берг

Сердце пропустило удар, когда я достала небольшой альбом в кожаном переплёте. На первой же странице красовался портрет того самого высокомерного Эрайна, выполненный карандашом с поразительным мастерством. Каждая чёрточка его лица была прорисована с особой тщательностью и... нежностью.

Похоже, бедняжка Эллин страдала тяжёлой формой влюблённости. И кого она выбрала? Этого напыщенного индюка!

Листая страницу за страницей, я находила всё новые доказательства: десятки набросков, стихи, достойные восторженной институтки, и письма, от которых даже Джульетта бы закатила глаза.

Внезапно на меня  удушливой волной накатила злость. Мне стало до такой степени обидно за свою предшественницу, что захотелось немедленно найти этого Эрайна и хорошенько врезать ему по его холеной физиономии. Желательно чем-нибудь тяжёлым. Например, томом "Как стать настоящей леди", который наверняка пылился где-то на полках этого дома.

“Ничего, — мысленно пообещала я той, чьё тело заняла. — Справимся!”

Внезапно в дверь забарабанили. Ручка заходила ходуном. Торопливо спрятав альбом обратно в ящик, пошла открывать.

На пороге, разъярённой фурией, стояла мачеха. Ну а кого, собственно, я ожидала увидеть?

— И долго ты собираешься сидеть здесь? — прошипела мачеха, буквально влетая в комнату. — Я, кажется, ясно сказала — убрать зал!

— А я, кажется, не ответила согласием, — парировала я, скрестив руки на груди с видом профессионального спорщика.

Женщина замерла, словно налетела на невидимую стену. Её рот приоткрылся от изумления, а глаза расширились так, что стали похожи на два медных пятака.

— Что... что ты сказала? — её голос задрожал от ярости.

— Неужели у вас тоже проблемы со слухом?

Лицо мачехи начало приобретать интересный пунцовый оттенок. Этот цвет великолепно гармонировал с её рыжими волосами, создавая впечатление, будто её голова вот-вот воспламенится.

— Да как ты смеешь... — начала она, но я перебила:

— Смею что? Отказываться быть служанкой в своём собственном доме? — я сделала шаг вперёд.

Память Эллин подсказала, что в доме были слуги. Но вот куда они все подевались? Не съели же их, в конце концов.

— В собственном доме? — мачеха пренебрежительно фыркнула.

— Именно! Где все слуги?

— А ты не помнишь? — женщина прищурилась. — Всех слуг пришлось распустить, потому что у нас нет денег, чтобы выплачивать им жалование! — выкрикнула рыжая фурия.

Я медленно, с нарочитым вниманием оглядела мачеху с ног до головы. Траурное платье из дорогого чёрного шёлка, расшитое мельчайшим бисером, явно стоило целое состояние. Массивные золотые серьги с чёрным жемчугом покачивались в ушах при каждом движении головы, а на шее поблёскивало колье, которое равнялось доходу небольшого города.

"Нет денег", говорите?

В этот момент в комнату впорхнула сводная сестрица, видимо, привлечённая шумом.

— Мамочка, что случилось? — пропела она своим приторным голоском.

— Твоя... сестра, — последнее слово мачеха буквально выплюнула, — совсем обезумела от горя.

Виктория, вроде так звали сводную сестрицу, пренебрежительно скривилась, будто увидела перед собой таракана.

— Не удивительно! — бросила девушка. — Она всегда была не от мира сего! Сумасшедшая!

— О, как приятно слышать столь искреннюю заботу о моём душевном здоровье, — протянула я с ядовитой улыбкой. — Но знаете что? Я, пожалуй, соглашусь убраться в зале.