Книга Пропавшая невеста 2, страница 73 – Полина Верховцева

— Поднимаются!

Всего одно слово и все пришло в движение.

Доминику подхватили чьи-то руки, бесцеремонно закидывая поперек седла, вирты, на ходу перестраиваясь в боевую форму, устремились из зоны поражения, а на том месте, где только что стоял отряд начали дрожать и подпрыгивать мелкие камушки.

Первая трещина прорвала поверхность оглушающим скрежетом. Потом земля надсадно застонала, выгнулась дугой и просела, открывая багряное нутро прорыва.

Доминика, болтающаяся вниз головой, увидела, как из провала появляется странный силуэт. Сначала он был похож на голову черного ворона с гигантским клювом, потом показалось тело — несуразное, короткое с тяжелым брюхом, и по-паучьи длинные конечности.

Валлен. Он был один. Запрокинув уродливую голову, он огласил степь протяжным клекотом, и в тот же миг стрела вонзилась ему между пластин, прикрывающих тонкую, морщинистую шею. Он хлюпнул, захлебнувшись собственным воплем, и, нелепо взбрыкнув ногами, провалился обратно.

На долю секунды воцарилась тишина, а потом из пролома хлынули валлены. Пять, десять, двадцать. Ника мгновенно сбилась со счета. Разъяренной волной он ринулись к воинам, а те, вместо того чтобы спасаться, развернулись к ним лицом и обнажили оружие.

Ей хотелось кричать: бегите, глупцы! Но голос пропал. Она только могла смотреть, как Рой все яростнее проталкивается на поверхность, и едва слышно скулить от страха.

Их слишком много!

Защитники тоже это понимали, и в небо устремились сигнальные огни, призывая помощь из лагеря. Осталось только продержаться.

Воин усадил ее позади себя, накинул ремни, крепящие к седлу, и коротко обронил:

— Держись.

Ника вцепилась в его пояс и молилась всем известным богам. Своим, чужим, вообще неведомым. Всем! Лишь бы помогли.

Противники схлестнулись, как две стихии, и степь наполнилась устрашающими криками, звоном оружия, рычанием вирт и дьявольскими завываниями роя.

Нику трясло, швыряло из стороны в сторону, подбрасывало на седле, когда вирта перемахивала огромными прыжками с места на место, или обрушивалась сверху на очередного валлена, орудуя когтями, зубастой пастью и длинным, как прут, хвостом. В воздухе запахло едкой гнилью, словно одновременно раздавили сотню маринисов, и приторной сладостью крови.

Одного из воинов снесло лавиной валленов, накрыло с головой, не оставляя ни единого шанса. Где-то сбоку протяжно закричала вирта с распоротым животом. Ее наездник успел откатиться в сторону и теперь бился стоя на земле.

Тот, кто сидел впереди нее, получил чудовищный удар — острый клюв насквозь пробил бедро, разодрав артерию, и если бы не Доминика, тот бы неминуемо погиб. Она накачала его полностью, от страха влив столько, что у самой закружилась голова.

Снова прыжок, удар, конечность с шипом на конце, едва не угодившая ей в лицо. Ника завизжала, изо всех сил цепляясь за свой живой щит. Хотелось только одного, чтобы этот ад прекратился, но становилось все только хуже. Валлены прибывали, а подмоги еще не было видно.

После очередного выпада, ремень, удерживающий ее в седле, не выдержал. Ника кубарем скатилась на землю и больно ударилась плечом. Аж до слез. Ближайший валлен метнулся к ней, но на его пути встал воин, отразив атаку одного, но подставившись по удар другого. Шип пробил ему грудь, а через мгновение голова валлена упала за землю, откушенная разъяренной виртой.