Книга Трофей для Зверя, страница 170 – Полина Верховцева

Остановившись на верхней ступени, Мелена обвела взглядом деревню и кивнула.

Спокойное место, хорошее… И почему-то при свете солнца оно ей не понравилось. Вчера приехала уже в сумерках, и не обратила снимания, а сегодня по нервам било ощущение неправильности.

Вроде деревня, как деревня. Дети, бабки, визги свиньи из соседнего хлева и запах растопленных бань. На окошках горшки с цветами и пушистые жирные коты, раскормившие себя на зиму.

Так почему вместо умиротворения Мелена испытывала здесь неуместное отторжение? Неприятно было. Крики детей, смех жителей, заливистый лай собак. Все это било по ушам, оглушало.

Мелена спустилась с крыльца, вышла в центр площадки между домами и, не понимая, что происходит, осмотрелась. В одну сторону, в другую, насколько хватало взгляда.

Просто деревня, просто люди. Но раздражение усиливалось с каждой секундой. Интуиция, та самая, о которой слагали легенды, пока Мел управляла королевской стражей, настойчиво рычала, что здесь что-то не так. Неправильно.

Что она упускала? Что не видела за этой мирной картинкой благополучной деревни?

…Или не слышала?

Рядом громким смехом взорвалась компания мужиков в стеганых тулупах. Этот смех взбесил еще сильнее.

Тихо! — крикнула Мелена.

Недоуменно переглядываясь, мужики обернулись к ней:

— Что…

Заткнулись все! Живо!

Те возмущенно притихли. Только староста, подбоченившись, выступил вперед:

— Короле Вейлора больше нет. И ты не глава королевской стражи, и не имеешь права…

— Заткнись, — процедила сквозь зубы, распуская искрящий хвост плети.

Мужчина хоть и был крепким, но молва о Мел бежала далеко впереди нее, и вступать с ней в конфликт напрямую никто не хотел.

— Нельзя так грубо, — только и смог сказать староста, чувствуя себя не в своей тарелке. Люди смотрели на него и ждали защиты, а он не мог заткнуть эту выскочку.

— Ты можешь просто закрыть свой рот? — в ее голосе звучала сталь, — все, закройте рты! Все!

Даже дети остановились, испуганно прижимая к себе санки. Над деревней повисла тишина.

Мел слушала. Поворачивалась вокруг своей оси, до рези в глазах всматриваясь то в поле, раскинувшееся за деревней, то в светлый частокол березовой рощи.

Потом нашла камень, подняла его и сжала в кулаке, впитывая то, что он мог рассказать.

И этот рассказ ей не понравился.

— Идите по домам. Закройте двери. Окна. Сидите тихо. В подпол не спускайтесь.

— Да что случилось-то? — не выдержала одна из почтенных женщин с большой, колышущейся даже под тулупом, грудью.

— Гости на подходе.

— Зачем же от гостей запираться? — не поняла женщина.

— Плохие гости. О таких надо молиться, чтобы стороной обходили.

В подтверждение ее слов деревенский пес Полкан пронзительно завыл.

— Беду кликает, — тихо произнес староста.

— Прибить окаянного!

— Ничего он не кликает! — Мел взмахнула плетью и острый щелчок пронзил воздух, останавливая кузнеца, который уже собрался прогнать пса, — не кликает, а предупреждает вас увальней. А-ну пошли, все! Дорна!

Вирта выглянула из-за соседнего проулка.

— Разгоняй всех по домам! Разрешаю кусать, пинать и хлестать по бестолковым задницам, так чтобы потом сидеть не могли.

Дорна встрепенулась, взглядом спрашивая, не шутит ли ее новая хозяйка, и та подтверждающее кивнула, но все-таки добавила:

— Только не калечь.

— Да что ты себе позволяешь?! — возмутился староста, но его слова потонули в рычании обернувшейся вирты.