Книга Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд, страница 64 – Элла Яковец

Я осторожно поставила чугунный подсвечник на край латунной ванны. Прислушалась к себе. Отпускать его ручку не хотелось. Настроение как по волшебству сменилось с “Зачем ты лезешь туда, где ничего не понимаешь?!” на “У меня все получится!”

Впрочем, почему “как по волшебству”?

Это же и есть моя магия!

– Магия… – тихонько прошептала я, примеряя это слово к самой себе. – Это моя магия… Моя. Магия.

До этого момента все эти слова про одаренность и особые способности казались как-то пустой трескотней. Как какая-нибудь тарология с астрологией в моем мире. Что-то вроде игры. Темы, на которую забавно бывает поболтать с подружками, но всерьез во влияние каких-то там созвездий или нарисованных на картонках символов на жизнь никто не верит.

– Моя магия, – повторила я уже увереннее. И краем глаза заметила золотистый отблеск в дальнем углу. Статуэтка полуголой девушки? Я же в прошлый раз ее на складе видела! Показалось, что хорошенькая металлическая головка девушки покивала. И в тишине раздался тихий смешок, как будто колокольчик прозвенел.

Но когда я сделала шаг в ту сторону, то никакой статуэтки в том углу не оказалось. Косой солнечный луч и кружащиеся пылинки.

Показалось.

– Да-да, показалось, – сказала я вслух.

– Что показалось? – пророкотал Горгон.

– Да так, ничего, – сначала отмахнулась я. А потом вдруг одернула себя. Ну вот зачем я опять пытаюсь сделать вид, что ничего такого, а? Сейчас как раз та самая ситуация, когда можно и разобраться, что именно происходит! – Хотя нет. Горгон, мне только что показалось, что вот в том углу стояла золотистая статуэтка девушки. А сейчас ее там нет. Скажи, это я схожу с ума, или все-таки…

– Там была статуэтка, – тут же ответил Горгон.

– И куда она делась теперь? – спросила я.

На некоторое время Горгон замолчал. И даже светящиеся глаза потускнели. Я даже испугалась, что он опять выключился на неопределенный срок. Но уже через несколько секунд свечение снова вернулись.

– Она скрылась в тени, – сообщил Горгон.

– Так-так, а подробнее! – спросила я. И снова потрогала рукой подсвечник. Блин, как же приятно стало теперь касаться этой штуки! Будто заряжаешься уверенностью и надеждой на хорошие новости!

– Я не очень понимаю, – неуверенно пророкотал Горгон. – Кажется, в нее вселилась одна из потусторонних сущностей. И она теперь что-то вроде меня. В ней есть разум и воля, только она… как бы… довольно злокозненная.

– Она может нам навредить? – спросила я.

– Нам… нет, – после паузы ответил Горгон. – К нам она настроена дружелюбно. Ко всему этому дому. Но вот к чужакам… Клеопатра, она говорит, что именно ты открыла ей путь.

“Пожалуйста-пожалуйста!” – вспомнила я.

– Получается, она теперь наш дом охраняет? – спросила я. – И как долго это будет… гм… длиться? И, кстати, раз ты с ней общаешься, может быть, она со мной тоже поговорит?

– Гм… нет, – чуть смущенно пророкотал Горгон. – Она не настолько разумна. Я ее понимаю, потому что мы… как бы это сказать… одной природы. А у тебя с ней ничего не получится, как если бы ты пыталась разговаривать, например, с кошкой.

– Некоторые кошки умнее людей, – хмыкнула я.

– Но рассказать об этом словами они не могут, – резонно возразил Горгон.

– Пожалуй, – кивнула я. И снова посмотрела в тот угол, где в прошлый раз заметила статуэтку. – Горгон, скажи, она может стать нашей проблемой?