Книга Непокорная герцогиня. Поместье в обмен на свободу, страница 22 – Адриана Вайс

Ну, ничего. Очень скоро я вырвусь из его власти.

— Мадам? — нерешительно переспрашивает за дверью Огюст.

— Да, — отзываюсь я, оокончательно смахивая с себя остатки сна, — Я скоро спущусь, пусть подождет.

Быстро привожу себя в порядок и спускаюсь вниз, в общий зал, где Огюст уже подготовил завтрак. Наскоро перекусив, выхожу в сад, где уже стоят подготовленные для отправки кареты.

В одной из них — той самой, на которой мы приехали сюда из дворца Адриана — поедем мы. Карету, кстати, успели привести в порядок, сняв эти издевательские цветочные гирлянды и украшения. Еще пара карет попроще подготовлены явно для тех людей, которые приедут с нами. И здесь я не могу не похвалить рыжего управляющего. Он, как минимум, предусмотрителен. Еще бы он не был шпионом моего мужа, может и вышел бы из него какой-никакой помощник.

Сам Фаваро стоит, привалившись к главной карете со скучающим выражением на лице. Заметив меня, он тяжело вздыхает и, отлипнув от кареты, распахивает передо мной дверь.

— Мадам, мы уж думали вы предпочтете спокойный сон нашему неспокойному путешествию, — с легкой ухмылкой отзывается он.

— Не дождетесь, — холодно отвечаю я, мазнув по нему возмущенным взглядом, — Такая мелочь меня не остановит.

— Что ж, рад это слышать, — забирается в карету следом за мной Фаваро и захлопывает дверь, — Кучер, трогай!

Карета мягко трогается с места. Антуан пытается навязать мне свое общение, как всегда состоящее сплошь из шуток и подколок, но я снова переключаюсь на письма, найденные под половицей.

Интересно, любая ведьма может помочь найти то, что искали эти двое, или какая-то конкретная? Если второе, то где ее искать — я не помню, чтобы в Топях водилась какая-то ведьма. Может, после войны она бежала с этих земель куда-то еще?

В итоге, за подобными размышлениями, прерывающимися легким сном, я даже и не заметила, как мы доехали до Аратоги. Лишь когда со стороны кучера доносится усталое “Мы на месте”, я вздрагиваю и выглядываю в окно.

Даже учитывая, что мы сейчас стоим у самых ворот и взгляду открывается лишь небольшой кусочек города, он поражает воображение. Правда, говоря “поражает”, я имею в виду неприятно. Потому что перед нами разворачивается прямо-таки скажем неприятная картина.

Мимо вереницей проходят закованные в цепи изнеможденные люди в лохмотьях. За ними следуют надсмотрщики с кнутами и саблями. Тут и там расставлены небольшие палатки и огромные шатры, возле которых также стоят невольники. Возле некоторых палаток расставлены длинные прилавки с тканями, украшениями и приправами, но таких меньшинство.

Зато в глаза сразу же кидается количество вооруженных людей на улицах. Их взгляды полны жестокости, они кровожадно рассматривают попадающихся по пути рабов и недобро при этом ухмыляются.

От этих сцен по спине струится ледяной пот.

— Мадам, держитесь возле меня, — выводит меня из панических раздумий голос Фаваро.

Медленно перевожу на него взгляд и обращаю внимание, что на этот раз в них нет ни следа насмешки. Наоборот, только участие и отзывчивость.

— Если вам неприятно здесь находиться, вы можете подождать меня здесь. Я все сделаю сам.

— Нет! — твердо отзываюсь я, проглотив застрявший в горле ком, — Я пойду с вами.

— Хорошо, — заглянув мне в глаза, кивает он, — Тогда не будем терять времени.