Книга Самая рыжая в Академии драконов, страница 109 – Марина Ефиминюк

— Кто? — испугалась я, и без того с трудом справляясь с дурацким волнением, и заметила, что в окне первого этажа действительно шевельнулась занавеска.

— Бабуля, — хмыкнул он. — Не ведись на ее уловки, иначе вечером обнаружишь, что читаешь ей вслух средневековую поэзию.

Элайджа не сдержал громкого смешка, и в голове возникла идиотская мысль, что все девушки, приехавшие в поместье, проходят испытание зубодробительными стихами. Возможно, поэтому Рэдвин никогда сюда их и не привозил.

— Ты сейчас серьезно? — громким шепотом спросила я.

В ответ он подмигнул и зашагал к массивной двери с коваными накладками. В просторный холл с лестницей на второй этаж нас впустил дворецкий в черном костюме. Высокую женщину с собранными в идеальный пучок седыми волосами, стоящую на фоне огромного вырезанного на дубовой панели герба Даррелов, назвать «бабулей» не повернулся бы язык ни у одного здравомыслящего человека.

Она была одета в строгое темное платье до колен, на шее висела нитка жемчуга, на ногах — лодочки с каблуками, а не какие-то там домашние тапочки, подбитые овечьим мехом, как носила моя бабушка. И мама. Да и я не пренебрегала. Зимы в нашей провинции никогда не отличались теплом.

— Негодный мальчишка! — воскликнула она, протягивая к Рэдвину руки. — Почему ты постоянно заставляешь нас переживать?

— Привет, бабуля, — заключая «старушку» в объятия, с улыбкой поздоровался тот. — Ты чудесно выглядишь.

— Не пытайся меня задобрить, — проворчала она, принимая поцелуй в гладкую щеку. — Я на тебя страшно зла. От расстройства за тебя, негодник, твой дед сегодня совершил полет над парком! Ты знаешь, что он уже двадцать лет не поднимался в воздух. Теперь сидит в кресле, не может пошевелиться и терзает лекаря.

— Смотри-ка, не зря вызвали его в поместье, — с иронией заметил Рэдвин.

Она одарила шутника выразительным взглядом, явно не одобрив колкий юмор, поздоровалась с Элайджей и наконец заинтересовалась мной.

— Ты приехал с подругой?

Внимательный взгляд прозрачно-серых, как у внуков, глаз прошелся от макушки до носов ботинок, и я почувствовала почти непреодолимое желание сбежать в академию.

Нас представили.

— Здравствуйте, мадам Даррел, — поздоровалась я.

— Я заманил Катарину обещанием, что здесь ей никто не помешает готовиться к выпускному экзамену, — пошутил Рэдвин и мягко, но выразительно приобнял меня за плечи.

Внимательный взгляд мадам Даррел остановился на его руке. На подкрашенных неяркой помадой губах мелькнула едва заметная улыбка.

— Называйте меня Маргарет, — предложила она опустить официоз. — Добро пожаловать. Этот дом действительно такой большой, что мы видимся только в столовой.

Маргарет проводила нас к супругу, крепкому седовласому мужчине. Он действительно сидел в кресле возле незажженного камина и стоически сдерживал желание поморщиться от любого движения. От лекарских растирок воздух в гостиной остро пах ментолом. Семейный лекарь тоже присутствовал и окинул Рэдвина таким пристальным взором, словно пытался вычислить, где под одеждой спрятаны страшные увечья.

— Я покажу Катарине комнату. — После знакомства Рэдвин попытался избежать допроса, но не удалось.

Категоричным тоном дед велел внуку остаться, а меня на второй этаж проводила Маргарет. За нами следовала горничная с моей дорожной сумкой в руках.